она подкатила к его койке стул, отыскала на руке Грейдона место, свободное от датчиков кардиографа и системы измерения уровня кислорода в крови, сжала это место пальцами и села.
Она прошептала старику:
— Я влипла из-за вас в такую историю, не смейте оставлять меня одну.
Внезапно за спиной ее поднялся какой-то шум, и Пеппер, на миг оглянувшись, увидела мужчин в черных костюмах и с головными телефонами. Чей-то командирский голос произнес:
— Мэм?
Она оторвала взгляд от старика: несколько крупных, мрачных мужчин. Один из них сказал:
— Мэм? Вы должны очистить палату.
Пеппер, словно не услышав его, снова повернулась к Кленнденнинну.
Она услышала свое несколько раз повторенное имя, какое-то бормотание, однако никто на нее больше не рявкал. Две-три секунды спустя вновь поднялся шум, более громкий, палата стала наполняться людьми. Оглянувшись на дверь, Пеппер увидела пораженного горем президента. Глаза у него были красные. Увидела и Хейдена Корка, бледного и осунувшегося. Пеппер встала. С секунду она и президент смотрели друг на друга, не зная, как им поступить, а потом обнялись. Неизбежность смерти сближает людей. Даже Хейден Корк, всегда оставлявший впечатление человека, которого и мама-то родная ни разу в жизни не обнимала, даже он обнялся с Пеппер.
Разумеется, о приезде президента в больницу сообщили все телеканалы. По-прежнему сидевший в своем кабинете Председатель Верховного суда Хардвизер, услышав это сообщение, пробормотал: «Ну,
Грейдон Кленнденнинн скончался в 5 часов 42 минуты пополудни. Перед смертью к нему ненадолго вернулось сознание. Он открыл глаза, увидел Пеппер, президента Соединенных Штатов, главу персонала Белого дома и улыбнулся, словно довольный тем, что у его постели собрались столь видные люди.
— Мы победили? — прошептал он.
Слова, конечно, трогательные, какими и должны быть последние слова, но далеко не идеальные. Пеппер все еще пыталась придумать ответ на них, когда веки старика сомкнулись.
Глава 32
ПОЯВЛЕНИЕ КАРТРАЙТ У СМЕРТНОГО ЛОЖА КЛЕННДЕННИННА ОТБРАСЫВАЕТ МРАЧНУЮ ТЕНЬ НА ДЕЛО, И БЕЗ ТОГО ОСЛОЖНЕННОЕ ТРЕБОВАНИЯМИ О ЕЕ ВЫВОДЕ ИЗ СОСТАВА СУДА
Среди тех заголовков, что появились в последующие дни,
Состоявшиеся на Арлингтонском кладбище похороны выглядели событием государственного значения. На них присутствовали: президент, все члены его кабинета (за вычетом одного, неизменно оставляемого в Белом доме на случай внезапного ядерного нападения) и — по настоянию Деклана — все девять членов Верховного суда.
Особенно бросалось в глаза присутствие Декстера Митчелла. Один из телекомментаторов прошептал в микрофон, что происходящее напоминает ему сцену похорон из «Крестного отца». Уж не подойдет ли, когда послышатся удары приколачивающих крышку гроба молотков, Благгер Форкморган к Хейдену Корку, чтобы условиться с ним о «встрече на нейтральной почве»?
Со времени смерти Грейдона Пеппер с Декланом не разговаривала. Правильнее сказать, Деклан не разговаривал с Пеппер. Роль посредника между ними исполнял Криспус.
Часы тикали, приближая день инаугурации, и времени на прекращение огня у армий Митчелла и Вандердампа уже не оставалось. Грейдона Кленнденнинна сменил на его последнем посту Филипп «Флип» Сойер, маститый знаток апелляционного права, работавший некогда в одной с Грейдоном адвокатской фирме, — бывший заместитель министра юстиции, общепризнанный Маттерхорн непредвзятости. Он позволил себе лишь одно публичное выступление, сказав, что не видит необходимости в составлении нового резюме дела и собирается начать с того места, на котором остановился мистер Кленнденнинн.
«Команда Митчелла» также выступала с успокоительными заявлениями, производя под их покровом лихорадочные маневры. Тело Грейдона Кленнденнинна еще не довезли до «Похоронного бюро Голера», что на Висконсин-авеню, а Благгер Форкморган уже подал в суд ходатайство об отсрочке слушания. Он сделал это из расчета на присущую Вандердампу любовь к упорядоченности; ненавистный душе этого уроженца Огайо хаос нарастал с каждым днем, что вполне могло побудить президента поднять руки вверх и уйти в отставку, прихватив с собой — в высших интересах страны — и вице-президента Шмидца. Кроме того, Форкморган направил повестки с вызовом в суд: а) президенту Вандердампу; б) Хейдену Корку; в) судье Пеппер Картрайт; г) находившимся у смертного ложа Грейдона агентам Секретной службы и д) всему персоналу отделения интенсивной терапии. Цель этого деяния состояла в том, чтобы — как выразился Форкморган — установить «истинный масштаб обсуждений
Выступая на посвященной этому развитию событий пресс-конференции, Благгер Форкморган сказал, что, как ни сожалеет он о том, что ему пришлось сделать, Картрайт по-прежнему отказывается выйти из числа судей, рассматривающих дело «Митчелл против Вандердампа». Цель у него была самая простая — создать впечатление сколь возможно большей предвзятости Пеппер. И он своего добился. Согласно проводившимся почти ежедневно опросам, 80 процентов граждан страны ожидали, что судья Картрайт отдаст свой голос Вандердампу. Аппаратчики Митчелла, ухватившись за эту цифру, рассылали по разнообразным телешоу своих агентов, дабы те визгливо требовали ее импичмента.
Пока же, продолжал Форкморган, «важнейшим обстоятельством является то, что выяснение упомянутого масштаба позволит нам выявить размах и содержание совершенно недопустимых собеседований, проводившихся обвиняемым и судьей». Разумеется, «обвиняемым» президент ни в каком смысле не был, однако само это слово обладало симпатичным криминальным оттенком.
А тут еще медсестра отделения интенсивной терапии, видевшая, как Пеппер обнималась с президентом и главой персонала Белого дома, поведала об этих объятиях репортеру. После чего Пеппер, президент и Хейден Корк, не сговариваясь, пришли к выводу о том, что ждать, когда кто-то ухватится за последние слова Грейдона и пустит их в розничную продажу, осталось уже недолго.
В зале судейских совещаний веяло таким холодом, что оставалось лишь удивляться — почему это ни у одного судьи не идет изо рта парок.
Пеппер, как самая младшая из членов суда, вошла в зал последней и, закрыв за собой дверь, постояла у нее, ожидая, не попросит ли кто-нибудь из судей налить ему кофе. Обычно Сильвио с большим удовольствием требовал от нее этой лакейской услуги, — но не сегодня. Направляясь к своему месту, Пеппер прошла мимо Деклана и ощутила запашок мяты. «О господи», — подумала она, — хотя, с другой стороны, кто решился бы сейчас бросить в него камень? Она и сама с удовольствием приложилась бы сегодня к бутылке.
Председатель начал с изложения нескольких успокоительных административных и хозяйственных вопросов, а покончив с ними, глубоко и приметно вздохнул и сказал:
— Думаю, прежде чем мы займемся всем этим, будет правильным спросить, не имеется ли у кого-либо из вас замечаний… общего характера.
Все молчали. Большая часть судей смотрела в стол — с таким вниманием, точно на его поверхность проецировался хороший кинофильм.
— Я думаю, мы могли бы… по крайней мере… — начал наконец Мо Готбаум: так медленно, как если бы слова его были ведрами с водой, которые он вытягивал одно за другим из глубокого колодца, — обсудить вопрос об отводе судьи.
