поезжай в свою Новую Зеландию».
Книгу я посвящаю маме и папе. Вообще-то я собирался посвятить им первую же свою книгу, но пока я ее писал, погиб Джон Леннон, и я, естественно, посвятил ее Джону. Вторую я тоже хотел посвятить им, но тут меня угораздило жениться, и я посвятил ее Люси. На третьей заболел мой друг Реджи Ступс, и я пообещал, что обязательно посвящу ее ему. Мало-помалу подоспела четвертая, но они как раз тогда со мной не разговаривали – в приличных семьях такое случается, даже в очень приличных. Довести ее до публикации мне тогда здорово помог мой друг Джон Тирни, и я был просто обязан посвятить ее ему. Потом мы с Джеймсом Макгиром написали пьесу об Эдмунде Кэмпионе[12], а ее взяли и напечатали. Я сразу вспомнил о своем должке, но тут в Сальвадоре отправили на тот свет семерых пастырей-иезуитов. И я, разумеется, почтил посвящением их.
На этот раз никаких «но». Книга будет посвящена родителям, в знак благодарности и любви, только им. Даже если до ее выхода кто-нибудь (не важно кто) получит пулю в лоб или заболеет раком. Да, только маме и папе. Ведь это они смеялись над моими первыми сатирическими шедеврами.
Вашингтон, Ди Си
15 мая 1996 г.
P.S. Часа через три после того, как я отправил книгу в издательство, скончался мой близкий друг, Ричард М. Кларман. Мои родители так долго дожидались моей признательности, что я ни за что не отступлю от своего решения. Если бы не этот обет, книга эта была бы посвящена Дику и его жене Ширли, которые стали мне вторыми родителями.
Аперитивы
Гостеприимный ад
С тех пор как семейка наша обретается в Вашингтоне, где летом – сплошная маета и духота, мы с женой, схватив в охапку детей и пса, уезжаем на это время поближе к прохладе, в Мэн[13]. За это бегство мы вынуждены расплачиваться: а) тем, что нас дразнят ярыми республиканцами, б) тем, что все разом вдруг решают нас навестить. В этом сезоне чудовищная жара спровоцировала бум визитеров, как старых друзей, так и новых, и я уже успел постичь одну непреложную истину: самые прекрасные слова в английском языке – «старик, ты похудел», а самые ужасные – мы сможем погостить всего недельку'.
Заранее прошу прощения за неточности и корявые фразы. Доводить их до кондиции абсолютно некогда, сейчас я должен мчаться в Бангор, в аэропорт, чтобы через час подобрать новоприбывших, а по пути мне нужно заскочить в прачечную, запихнуть в автомат двадцать фунтов грязных простыней и наволочек только что отбывших. Люси, жена моя, заберет их потом, только она сейчас уже в Эллуорте, закупает не содержащие аллергенов грубые корма, которыми питаются новые гости. Какая жалость. Потому что у меня уже совсем готовы записки для справочника «Гости Северно-Восточных районов Америки, их виды и повадки».
1. Гости заморские, из неанглоязычных стран (Доместикус хроникус гельветикус[14]). Визит особей этого вида обычно совпадает с приходом циклона, когда неделями льют дожди и висят туманы, лишая их возможности активных игр на свежем воздухе и вынуждая постоянно тесниться в единственной нашей гостиной. Признаки депрессивного синдрома скуки начинают проявляться к вечеру четвертого дня, когда в разговоре все чаще мелькают фразы типа «А сколько братьев и сестер у второй жены вашего брата?», «И сколько же им лет?». Или: «Каковы основные отрасли промышленности в кантоне Аппенцель?»
2. Гость(я), склонный(ая) к травмам (Доместикус хроникус ломакос-и-синякос). Этот вид чаще всего попадается среди любителей спорта. Один такой «ломакос», прикативший к нашим приятелям только на выходные, ухитрился сломать лодыжку, вяло перебрасываясь с кем-то детской «летающей тарелкой». Визит растянулся на восемь дней, что потребовало некоторых жертв. Во-первых, хозяйская спальня (на втором этаже) была переоборудована в больничную палату, во-вторых, пострадавший круглосуточно что-то требовал.
Особенности ухода за типичным «ломакос»:
Раз уж вам придется трижды в день кормить пострадавшего, и скорее всего прямо в кровати, не упустите шанс ввести в рацион кое-какие добавки. Таблетка хальциона (другое его название – «триазолам» или «такие голубенькие овальные»), тщательно растолченная и подмешанная в пишу, наверняка снизит чрезмерную живость лежащего, но советуем все же предварительно проконсультироваться с врачом – на предмет индивидуальной переносимости транквилизаторов.
3. Гость-безналичник (Доместикус хроникус британникус-журналистикус). Его легко распознать по характерному восклицанию: «Черт, я, наверное, оставил свой кошелек в конторе». В летний сезон «британникуса» чаще всего можно встретить на восточном побережье, но он способен появляться где угодно и когда угодно, как правило практически без предупреждения. Второй характерный возглас: «Вы не могли бы обналичить мой чек?» Тут надо быть очень осторожным, так как предложенные «чеки» часто оказываются родом из весьма экзотических и никому не известных банков. Ну, например: «Второй банк острова Аран», или: «Union de Crfldito Agncola de Uruguay».
4. Гость-телефономан (Доместикус хроникус оптиковолоконникус-заезжатус). Ближайший родственник «британникуса», опознать его можно по типичному вопросу, задаваемому прямо с порога – «Я позвоню, хорошо?», и по бодрой ухмылке, которую сопровождает фраза: «Буквально две секунды», – по мнению хозяев, абсолютно бесстыдная. Кроме маниакальной привязанности к телефону, «заезжатусу» свойственна еще одна неприятная повадка. Мне рассказывали, что некий хозяин дома едва не слег с сердечным приступом – после того, как гость так заорал в трубку, словно напрямую хотел докричаться до заокеанской телефонистки: «Владимир? Да-да. Жду-жду, высылай». В другой раз этот бедолага случайно услышал: «Кисуля, не переживай, мы болтаем всего часа полтора».
5. Гость-компьютероман {Доместикус хроникус файлус-стиракус). Набор ключевых фраз для идентификации: «Неохота мне никуда тащиться, черт с ней, с природой», и тут же: «Сколько в вашем компьютере мегабайт? Мне все пригодятся». (Внимание! По рассказам очевидцев, проведя час за компьютером, «файлус-стиракус» часто подходит к хозяину и с недоумением говорит: «Не понимаю. По- моему, у него в памяти вообще ничего нет».)
Вообще-то гостей мы любим. Они славные ребята. Если кому-то из них попадется на глаза этот рассказик, пусть не принимает его на свой счет. Да, дорогие гости, это все не про вас. Это про тех, кто приезжал через неделю после вас.
Дебаты под мартини
Они вдвоем пришли ко мне домой. Мы приготовили им по порции мартини. И они быстро нашли общий язык.
Том Брокоу, интервью в 'Нью-Йорк таймс ', в котором он предложил оригинальный вариант предвыборных дебатов Брокоу: Господин президент[15], губернатор[16]… благодарю за оказанную мне честь. Жаль, что мистер Перо[17] отказался, но он у нас известный трезвенник… Какой будем пить мартини?
Буш: Очень сухой, с фруктами и льдом.
Клинтон: А. мне лучше бы пива, спасибо.
Буш: Bay! Да ну его, этого вашего Миллера [18]. А я-то думал, мы пропустим сегодня стаканчик-другой мартини.
Клинтон: Я вырос в городе под названием Хоуп, там пили кукурузный ликер. Джин водился только в сельских клубах.
Буш: Лично я не стал бы начинать с сельских клубов… если бы меня так мордовали за членство в одном прорасистском клубе, «только для белых». Понимаете, на что я намекаю? Хе-хе-хе.
Клинтон: Я никогда не был его членом. Ну да, возможно, сыграл пару раз в гольф с некоторыми бизнесменами, чтобы немного их расшевелить и настропалить. Без трастовых компаний нам не справиться с инвестированием в местные инфраструктуры, сами понимаете…
Брокоу: Как вам приготовить мартини, губернатор?
Клинтон: В пивном стакане. Оливки – отдельно. У вас есть орешки или соленые крекеры?
Буш: Что за дела? Решили заодно подкрепиться?
