виноватым перед ней и ее семьей. Вскоре мы расстались.
– Да, мистер Моррис поступил жестоко, – согласилась Элис, подумав, что с ней бы он так легко не справился.
Боб решил, что не стоит посвящать Элис в планы, которые он в последнее время втайне от всех вынашивал. Боб, всегда стремившийся к независимости и самостоятельности, решил послать к черту свое начальство вместе с Гейгами и открыть собственное рекламное агентство.
Он сел на мотоцикл, Элис заняла свое место за его спиной, тесно прижавшись к нему.
Еще несколько эротических фантазий, подумал Боб с грустью, и все будет кончено, мы разбежимся в разные стороны.
12
Вернувшись в номер, Элис с удивлением увидела стоявшую на ночном столике рядом с кроватью небольшую морозильную камеру, которой здесь утром не было. Ну конечно, вспомнила она, для воплощения фантазии нам понадобится лед!
Элис взялась за ручку, чтобы открыть портативный холодильник и заглянуть внутрь, но Боб не позволил ей.
– Не суй свой хорошенький носик раньше времени куда не следует, – сказал он и отправился в ванную комнату.
Заинтригованная Элис сразу же отказалась от своего намерения. Через четверть часа Боб вернулся. На нем был короткий махровый халат, влажные волосы поблескивали. Источая приятный запах свежести, Боб подошел к Элис и заключил ее в объятия.
– Не могу оставить тебя ни на минуту, сразу начинаю скучать, – сказал он, целуя ее.
Боб направился к кровати и, открыв стоявшую на ней сумку, достал розовый пакет, который протянул Элис.
– Прими душ и надень то, что найдешь здесь.
Закрыв за собой дверь ванной комнаты, Элис с любопытством заглянула в пакет, и ее сердце затрепетало от сладких предчувствий. Она достала черные чулки в сеточку, кожаный бюстгальтер и трусики, состоявшие из двух тонких ремешков. Внимательно рассмотрев все эти предметы, она почувствовала, как у нее пересохло во рту и бешено забилось сердце. Элис включила воду и, чтобы немного успокоиться, приняла контрастный душ. Но вода еще больше возбудила ее. Элис вытерлась полотенцем, нанесла на кожу ароматный лосьон и, надев костюм, приготовленный для нее Бобом, сразу почувствовала себя дикой и неукротимой, готовой на дерзкие поступки.
Когда она открыла дверь ванной комнаты, до ее слуха донеслись звуки музыки. Элис увидела, что рядом с кроватью стоит небольшой магнитофон. Приятный мужской голос, исполненный страсти, пел о том, как хорошо быть дикарем, жить на лоне природы и не признавать никаких условностей. В номере, освещенном только зажженными ароматическими свечами, стоял дурманящий запах роз.
Взглянув на Боба, Элис затрепетала от охватившего ее возбуждения. Боб был одет в кожаные черные шорты и металлическую кольчугу с крупными ячейками, волосы Боба растрепались и падали на лоб. Он тяжело дышал. У него был такой вид, будто он только что сразился с разъяренным тигром.
В голове Элис пронеслись воспоминания о сегодняшнем проведенном на бурной реке дне, полном приключений и опасностей. Поход на плотах, словно прекрасная увертюра, придавал особое очарование эротической фантазии, которую они сейчас готовились разыграть.
Пламя страсти бушевало в душе Элис. Ей хотелось броситься в объятия этого жаждущего соития самца и забыться в неистовом первобытном восторге. Неверное пламя свечи отбрасывало таинственные тени на лицо и стройную фигуру Боба. Он не сводил с Элис горящих глаз, обещавших ей неслыханное наслаждение и самые дерзкие запретные ласки.
– Ты и представить себе не можешь, как сексуально выглядишь в этом наряде, – с искренним восхищением сказал Боб.
– Но ведь ты сам придумал мой костюм и заставил меня надеть все это.
– Да, однако я не ожидал такого эффекта. Ты самая привлекательная женщина в мире, я давно хотел сказать тебе об этом.
Глаза Элис наполнились слезами. Она растроганно смотрела на Боба.
– А ты самый потрясающий парень, – сказала она сдавленным от волнения голосом. – Знаешь, почему мы можем прямо сказать друг другу такие слова?
Боб улыбнулся и кивнул.
– Да. Потому что мы доверяем друг другу.
– Ты прав, именно поэтому. – Элис глубоко вздохнула. Ее глаза сияли от счастья.
– Я хочу, чтобы ты запомнила, Элис: я никогда не причиню тебе боль.
Их губы слились в поцелуе.
Она медленно шла по золотистому песку вдоль берега моря. До ее слуха доносился шум, похожий на стук копыт. Но, обернувшись, она увидела все ту же картину – пустынный, безлюдный пляж.
Может быть, это гулко бьется в груди мое сердце? – подумала она. Или кровь стучит в висках?
Теплый ветер шелестел в макушках роскошных пальм, накатывающие на берег волны лизали ее обнаженные ступни.
Внезапно она вновь отчетливо услышала стук копыт и, оглянувшись, увидела несущегося во весь опор вдоль кромки прибоя вороного жеребца с развевающейся по ветру гривой. Им правил всадник, фигура которого будто слилась со скакуном в единое целое.
По мере того, как жеребец приближался к застывшей на месте Элис, в небе над пляжем сгущались грозовые тучи.
Всадник на полном скаку остановил лошадь, спрыгнул на землю и устремился к женщине, не сводившей с него изумленных глаз. Ей казалось, что это не человек, а явление природы, такое же, как дождь или ветер. Он подошел к ней, и, как только его ладонь легла ей на плечо, небеса разверзлись и полился проливной дождь. Элис сразу же промокла до нитки. С ее льняной туники и с волос струями стекала вода.
Всадник стал что-то говорить, но грянул гром и заглушил его слова. Элис вздрогнула всем телом. Сначала она сильно испугалась, решив, что незнакомец несет ей какую-то неведомую опасность, но внезапно поняла, что, если он перестанет нашептывать ей непонятные, полные тайного смысла слова, ее сердце остановится в груди и она умрет.
Когда он вдруг поцеловал ее, Элис зажмурилась, как от яркой вспышки слепящей молнии. Всадник обнял ее, и они оказались на песке. Совершенно обнаженные, они лежали на мелководье, где море было прозрачным, словно стекло. Капли дождя барабанили по их телам и по поверхности воды.
Незнакомец навалился всем телом на Элис, но она не ощущала тяжести. Он ласково гладил ее по волосам и по щеке, и она улыбалась ему в ответ, испытывая прилив неизъяснимой нежности. Над ними сверкнула зигзагообразная молния, и они услышали оглушительный удар грома, за которым последовали гулкие раскаты.
А когда все стихло и небо вновь окрасилось в бледно-пепельный цвет, Элис обнаружила, что сидит одна на пустынном берегу. У нее защемило сердце от тоски по всаднику, разбудившему в ней любовь. Элис понимала, что никогда не встретит человека, который хоть отдаленно будет напоминать незнакомца, прискакавшего к ней на вороном жеребце.
Обреченная на одиночество, она горько зарыдала.
Элис закричала во сне, словно раненый зверь от боли, и, проснувшись, села на кровати, не понимая, где она и что с ней, и обводя гостиничный номер безумным взглядом. Она прошептала имя Боба, и из ее глаз ручьем покатились слезы: Элис вспомнила свой странный сон. Боб прижал ее к груди и постарался успокоить, шепча слова утешения и гладя по голове, словно ребенка. Успокоенная его ласковым голосом, Элис вновь заснула.
Через несколько часов Элис пробудилась от сна и увидела, что Боб стоит у окна. У него был такой умиротворенный вид, что Элис сразу же поняла: Боб очень любит эти места, с ними у него связаны счастливые воспоминания. Неудивительно, что он привозит сюда своих любовниц, ревниво подумала Элис.
