снятия с мебели старого лака? И не для него одного – Карлински ухитрился еще отмазать главу профсоюза водителей грузовиков и того немца, которого поймали на перепродаже подводной лодки Ираку.
– Понятно.
– Я навел о нем справки. Он не пьет, не курит, не путается с женщинами, и с мужчинами тоже. У него одна страсть – самореклама. Известно вам, что всякий раз, как его цитируют в прессе, он выставляет счет мистеру «Садись-и-светись»?
– Да что ты?
– После того как он появился в «Вечерней строкой», его клиент получил счет за получасовую работу, 225 долларов. Плюс оплата лимузина, на котором Карлински прикатил в студию. И это при том, что он в тот раз ни словом о мистере «Садись-и-светись» не обмолвился. Они там дискутировали на тему «Не слишком ли много у нас адвокатов?».
– Ну что ж, – сказала Полли, – на твоем деле он заработает немалые деньги. Сдается мне, пресса будет частенько тебя поминать.
– По крайности, он толковый адвокат, – сказал Бобби Джей. – И, вероятно, сможет тебя вытащить.
– Мне пока не предъявили никаких обвинений, Бобби.
– Я имел в виду – если предъявят.
– Мы тебе верим, – повторила, снова сжав его руку, Полли.
– Ты не могла бы говорить со мной не столь утешительным тоном? Крыша у меня еще не поехала.
Ник сокрушенно вгляделся в заголовок «Мун». Первая полоса, хорошо хоть не вверху.
– Она все же процитировала мои слова насчет того, что это Финистер натравил на меня ФБР, – сказал он. Полли зачитала вслух:
– «Лесли Дэч, помощник сенатора Финистера, отверг заявление мистера Нейлора, как „сравнимое по нечистоплотности со слизистым подбрюшьем угря“, добавив при этом, что „одиозные инсинуации подобного рода становятся все более типичными для табачного лобби, предпринимающего все более отчаянные попытки вцепиться мертвой хваткой как в легкие, так и в бумажники простых американцев“. Я бы сказала, что она отвела Финистеру и компании столько же места, сколько тебе.
– Говорил я, что эта бабенка принесет тебе одни неприятности, – напомнил Бобби.
– Спасибо, Бобби, – сказал Ник. – Вот именно сейчас мне это очень поможет. Теперь я смогу продержаться, пока ты не доставишь мне данные, с таким усердием собираемые тобой на стрельбище ФБР.
– От того, что ты нарежешься до изумления, тоже пользы большой не будет.
– Мальчики, мальчики! – сказала Полли.
– Раз уж я не способен курить, так хоть пить буду, – сказал Ник. – Это единственный известный мне способ избегнуть «кароси».
– Избегнуть чего?
– Так японцы называют смерть от переутомления. Обычный конец их бизнесменов. Эта публика работает по двадцать три часа в сутки, и вот, в один прекрасный день идет себе такой человек часиков в десять вечера по Гиндзе, возвращаясь в свой офис после делового обеда, и вдруг – хлоп! – падает на тротуар и умирает. Только что он был менеджером среднего звена, а миг спустя уже валяется на асфальте лапками кверху, точно дохлый майский жук.
Затренькал сотовый телефон Ника. Звонила Гэзел, и говорила она шепотом:
– Ник, опять фэбээровцы. Они едут к тебе.
– Это каким же образом?
– Ник, мне пришлось сказать им, где ты.
– Почему? Тебя лупили резиновыми дубинками? А, черт! Ладно, свяжись с Кар-лински. Хотя нет, я сам с ним свяжусь.
– А как быть с сегодняшними дебатами?
– С какими дебатами?
– «Здоровое сердце – 2000».
– Позвони Дженнет. Нет, лучше Тайлеру. И скажи ему, что придется отвечать на множество вопросов, связанных со статьей о тромбозе, неделю назад напечатанной в ЖАМА. О тромбозе. Эрхард кое-что нарыл на этот счет. Материалы лежат у меня на столе. Ник отключил телефон и в один глоток прикончил свою водку «Негронин».
– Ну-с, не угодно ли вам познакомиться с агентами ФБР? Агенты Монмани и Олман появились через несколько минут – спешили, стало быть, что не особенно обнадеживало. За ними следовал одетый по всей форме вашингтонский полицейский, что обнадеживало еще меньше. Троица телохранительниц Ника, мгновенно оценив ситуацию, предпочла не связываться с людьми, носящими оружие на куда более законных, чем у них, основаниях.
– Мистер Нейлор, – с обычным его шармом сказал агент Монмани, – будьте любезны встать и отойти к камину.
– С чего бы это? – поинтересовался Ник.
– Эй, погодите минутку, – встряла Полли.
– Мэм! – грозно рявкнул полицейский. Отчаянной храбрости мужик, женщин и тех не боится, особенно миниатюрных. Так, а это что? Зачем Монмани положил руку на свой револьвер?
– Давайте, мистер Нейлор, встаньте, держите руки так, чтобы я их видел, и отойдите к камину.
Секунду спустя Ник стоял у камина, растопырив руки и глядя вниз, на поддельное пламя, а агент Монмани обыскивал его. Затем на его руках защелкнулись наручники. Как сквозь туман, до него донеслось слово «арестованы» и хорошо знакомая фраза насчет того, что он имеет право хранить молчание и т. д.
– Я хотел бы увидеть какие-нибудь документы, – сказал Бобби Джей.
– Сэр! – грянул полицейский.
– Да-да, вы не ослышались.
– Встаньте, сэр!
Вот уже и Бобби Джей стоит, растопыря руки – вернее, крюки, только обыскивает его не агент ФБР, а полицейский.
– Что это? – полицейский обнаружил близ правой лодыжки Бобби нечто интересное. Припухлость. Шум- гам, полицейский вытаскивает револьвер и не без мелодраматичности, как показалось Нику, наставляет его на Бобби Джея.
– Что это? – полицейский обнаружил близ правой лодыжки Бобби нечто интересное. Припухлость. Шум- гам, полицейский вытаскивает револьвер и не без мелодраматичности, как показалось Нику, наставляет его на Бобби Джея.
– Вы арестованы за тайное ношение заряженного пистолета.
– Да бросьте, в этом нет необходимости. Я старший вице-президент Общества по распространению огнестрельного оружия.
– Вы имеете право хранить молчание…
Полицейский тупо пытается защелкнуть наручник на крюке Бобби Джея. Когда Ника с Бобби повели, Полли, выглядевшая так, словно она упадет сейчас в обморок, сказала им вслед:
– Я… я заплачу… по счету.
ФБР АРЕСТОВЫВАЕТ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ТАБАЧНОЙ ИНДУСТРИИ,
ПРЕДЪЯВИВ ЕМУ ОБВИНЕНИЕ В ЗАГОВОРЕ С ЦЕЛЬЮ ПОХИЩЕНИЯ
В одном из виргинских коттеджей обнаружена коробки никотиновых пластырей с отпечатками пальцев Ника Нейлора
Вместе с ним арестован за незаконное ношение пистолета оружейный лоббист Хизер Холлуэй, корреспондент «Мун»
– Чего я решительно не понимаю, – сказал Стив Карлински, – так это почему вы раньше не сказали мне об этих упаковках. Принесенные Полли 10 миллиграммов валиума позволили Нику взирать на мир с несколько большим спокойствием. Вообще-то он предпочел бы пару стопок водки «Негрони» или даже
