сказал, что ладно, мол, но ведь нужно набрать его для телесуфлера. Он ответил, что сам об этом позаботится. Герб, он темнит, и мне это не нравится.
Я позвонил Бетти Сью и прямо спросил о речи Эдуарда VIII и речи президента. Оказалось, все правда. И телесуфлер ему доставили в Овальный кабинет. Он собирался сам набирать текст.
– Вы уверены?
– Да. Он сказал: «На сей раз не будет никакой утечки».
– Бетти, но ведь он не умеет печатать.
– Хотите ему об этом сказать?
– Нет, – ответил я и положил трубку.
На ланч мы с Фили пошли вместе, чувствуя себя одинаково несчастными и разбитыми. Президент собирался произнести самую важную в своей политической карьере речь, а мы были не в состоянии ему помочь.
– К черту, – произнес Фили. – Это его речь.
– Зачем вы так говорите? Да еще тут.
Фили застонал в ответ.
– Если он хочет свалять дурака перед шестьюдесятью миллионами зрителей, его дело, – сказал Фили.
А вдруг он заявит, что выставляет свою кандидатуру на пост президента? Плохая речь может повредить предвыборной кампании.
– Представляете, он начинает и не заканчивает фразу? Ну, как в Сан-Франциско?
Да уж, проблема.
– Черт побери, должен же быть способ добраться до этого текста.
Но мы не могли его придумать.
Поднимаясь из-за стола, я сказал между делом, что вечером обещал посидеть с Хлопушкой. Иногда я проводил с ним несколько часов, ведь он был моим крестником, да мне и нравилось бывать с ним, особенно когда он подрос и стал восприимчив к религии. (Мне казалось, его родители безразличны к его религиозному воспитанию.) Джоан и дети все еще оставались в Бойсе. Президент и первая леди собирались на концерт в Центр Кеннеди.
Ближе к вечеру мы с Фили предприняли последнюю попытку убедить президента в необходимости принять нашу помощь. Он был в Овальном кабинете и неумело тыкал одним пальцем в клавиатуру телесуфлера.
– Нет, спасибо, – весело отозвался президент, вытаскивая отпечатанный листок бумаги. – Я закончил.
Свернув несколько листков в трубочку, президент открыл правый верхний ящик, бросил туда бумаги и закрыл его.
– Сэр, – стоял я на своем, – спросите себя, разумно ли это?
– Тогда, Герб, вы тоже спросите себя, не надоедливы ли вы.
Надоедлив. Вот и все.
Шесть тридцать. Я работал над речью о введении метрической системы, которую должен был произнести в Национальном бюро мер и весов, когда дверь открылась и вошел Фили. В руках у него был пакет, обычный пакет, какие дают в магазине под покупки, а на лице сияла широкая улыбка.
21
Охота за сокровищами
Всю ночь ловили президентского хомяка, а утром нас чуть не казнили на электрическом стуле. Вымотался.
– У меня неприятное предчувствие, – сказал я, когда мы с Фили поднимались на лифте, построенном специально для Рузвельта, в личные комнаты президента.
– Да успокойтесь вы, – прошипел Фили.
Дверь открылась. Хлопушка, уже в пижаме, бросился со всех ног к нам. Я этого не ждал и получил удар в пах. К тому же, с меня слетели очки.
Вдевая в ухо сережку, появилась первая леди в вечернем платье.
– Майк, а вы что тут делаете?
Фили ухмыльнулся и сказал, что у нас с ним есть кое-какие дела, вот он и решил не терять времени даром. Уложим Хлопушку и решим все проблемы.
Пришел президент. На нем был черный галстук.
– Что это, две няньки? – И он повернулся к миссис Такер. – Надеюсь, они не запросили двойную плату?
Все трогательно, по-семейному заулыбались, а я возненавидел себя еще сильнее.
Несколько минут мы обменивались добродушными шутками, потом Хлопушка завязал отцу глаза и заставил идти по воображаемой доске – это был ритуал. Явился Род Холлоуэй.
– Все готово, сэр.
Первая леди попросила меня проследить, чтобы Хлопушка в восемь часов был в постели. Едва президент с женой удалились, Фили взялся за дело.
– Давай поиграем, – предложил он Хлопушке. – Будем искать сокровища.
Но Хлопушка хотел играть в солдатики. Выдав нам по ружью, он следующие полчаса беспрерывно стрелял в нас. Целью был захват бункера под кроватью Линкольна.
– Здорово! – проговорил, задыхаясь, Фили. – А теперь давай играть в охотников за сокровищами.
Не тут-то было. Еще четверть часа мы играли в прятки, и я прятался за каминным экраном в Королевской спальне.
– Отлично, приятель, – вновь заговорил Фили. – А теперь, Хлопушка, я хочу искать сокровища.
– Дурацкая игра.
– Хочешь телевизор? – спросил Фили.
Хлопушка заинтересовался.
– Какой?
– Маленький, цветной, на батарейках. Будешь прятать его под одеялом и смотреть вечерние передачи.
– «Сони»?
– Ну, ты даешь! Знаешь, сколько он стоит?
– Двести шестьдесят пять долларов, – не задумываясь, отчеканил Хлопушка.
Фили закурил.
– Тебе не надо курить, – сказал Хлопушка. – Майор Арнольд говорит, это вредно для здоровья.
– Ага, хороший парень наш майор. Так хочешь телевизор?
– Что надо делать?
Семилетний мальчишка был очень смышленым и не очень доверял Фили.
– Найти сокровище, вот и все. – Фили неожиданно заговорил деловым тоном. – Ты приносишь его нам, а потом кладешь на место.
Хлопушка ненадолго задумался.
– Если это сокровище, то зачем класть его обратно?
– Мы же играем. Но телевизор останется у тебя.
– Сначала покажи телевизор.
– Нет. Ты должен выиграть телевизор. Понятно?
