— Нет, конечно, я не имел этого в виду, Ханна, и не хотел никого оскорбить…
— Так и не начинайте, мистер Скокк…
Питер высунул голову в окно и потом сказал:
— Это путешествие длится целую вечность. Ничего не понимаю.
Они действительно двигались очень медленно. Проехать было трудно, очень много карет направлялось именно к Флит-стрит. Кэйт тоже выглянула в окно и стала разглядывать город.
Оживленные толпы лондонцев нескончаемой рекой струились по обе стороны кареты. Богатые и бедные, толстые и тонкие, молодые и старые. Вон компания молодых щеголей, бросивших одного из своих приятелей в лошадиную поилку. Как ни странно, несчастного это, похоже, не слишком огорчило. Он поднялся, весь мокрый, и отвесил поклон окружающим зевакам. Потом, там, где Шу-Лэйн встречается с Флит-стрит, им пришлось остановиться, чтобы дать дорогу широкой телеге, и Кэйт увидела одинокую молодую женщину в шелковом платье цвета осенних листьев. Женщина стояла на углу, как статуя, вцепившись в веер, ее большие темные глаза были полны печали. Спустя секунду карета тронулась, и прекрасная женщина с веером пропала из виду.
В это утро вовсю работали уличные торговцы.
— Кто купит мои сладкие апельсины? — крикнул продавец апельсинов в окошко Кэйт. Торговец горячими оладьями позвонил колокольчиком, а торговец пирогами протянул им пышущий паром пирог с говядиной и устрицами. Ханна весело оттолкнула его руку, но от вкусного запаха, надолго оставшегося в карете, у всех побежали слюнки. Кэйт показалось, что на полпути к Флит-стрит она узнала дешевый ресторан, где она с Питером и преподобным Ледбьюри обедала в 1763 году.
Интересно все-таки узнать, что же случилось за эти годы с ее другом! Он пропал без вести или умер? И если умер, то как встретил свой конец? Кэйт тяжело было думать об этом, и она уставилась на свои колени, пока в горле не пропал комок.
Карета снова остановилась, и кучер спросил носильщика портшеза, идущего в противоположном направлении, что там впереди случилось. Питер, чтобы лучше услышать ответ, даже вышел из кареты. Ханна толкнула Кэйт локтем, показывая на того, кто сидел в портшезе: старый джентльмен с красным носом и съехавшим набок париком, свесившись из окошка, похрапывал, забыв обо всем на свете. Когда носильщик с залитым потом лицом увидел смеющихся Ханну и Кэйт, он крикнул им, даже и не подумав опустить на землю свою тяжелую ношу:
— Не будете ли вы, леди, так любезны, не подтолкнете ли его назад ко мне? Джентльмен — морской капитан. Старик хватанул слишком много рома, после того как увидел повешенными в доке для экзекуций пиратов, которые потопили его корабль. Боюсь, что его башка попадет в колеса тележки, и тогда мне ничего не заплатят.
Ханна, которая сидела ближе к портшезу, пихнула голову джентльмена, отчего тот проснулся. Носильщик поблагодарил и на бешеной скорости помчался по Флит-стрит, выкрикивая в толпу: «Посторонись!»
Теперь стало ясно, что тяжелая телега, груженная бочками с пивом, столкнулась с каретой шведского посла в Лондоне. Оба экипажа перевернулись, раскатившиеся бочки стали причиной множества несчастных случаев, при этом еще испугали осла. Все это вызвало такой хаос, что образовался затор.
— Кучер! — крикнул Питер. — Не знаешь ли объезда, чтобы доставить нас к лодочникам? Боюсь, теперь мы только так и сможем переправиться через реку.
Кучер стал выводить карету из пробки, и, расталкивая других, они выехали на илистые, зеленые берега Темзы, где их встретил весьма характерный запах.
— Ну и гадость! — сказала Кэйт, зажав нос. — Не хочу плыть на лодке по этой отвратительной воде. А если вдруг туда упадешь?
И все вдруг увидели мертвого кота, который как раз проплывал мимо. Питер сказал, что им надо всего лишь встать на берегу и закричать «Гребцы!», и тут же посыплются предложения дюжины лодочников в особых красных куртках, которые доставят вас куда угодно. Но именно сегодня, как заметила Ханна, нельзя было достать лодку ни за какие деньги. Все лодки были заняты, и река до Лондон-Бридж была покрыта флотилией лодок с яростно работающими лодочниками, которые и не ожидали такой удачи.
Питера охватило отчаяние — они не успеют вовремя добраться до Джордж-Инн. Однако кучер предложил доехать по Темз-стрит до Биллинсгейт или Тауэра, где они уж точно найдут лодку. Никому не хотелось возвращаться в Линкольн-Инн-Филдс, чтобы ждать отплытия еще сутки, поэтому они приняли предложение кучера. Вскоре путешественники добрались до Биллинсгейт, но оказалось, что и там не было лодок. В этом месте уже много веков существовал рыбный рынок, и вся земля словно пропиталась запахом тухлой рыбы.
Показался Тауэр — такой же, каким Кэйт его запомнила, когда они всей семьей ездили посмотреть на королевские драгоценности — правда, тогда во рву вроде бы не было воды. Откуда-то доносилось рычание котов и крики обезьян. Оказалось, что внутри Тауэра устроен зверинец, куда за небольшую плату пускают народ. Ханна посещала этот зверинец с тетей и дядей, который пожертвовал старую больную собаку для кормления львов, чтобы не платить за вход — это было вполне обычным делом.
Наконец на другой стороне Тауэра, как раз за Воротами Предателей, они увидели двух лодочников в красных куртках, Питер крикнул им, и они погребли к берегу.
Джон помог погрузить багаж и ждал, пока разместятся пассажиры. На самом деле, повезло, что он не ушел. Лодка качалась из стороны в сторону, и Ханна, держа одной рукой сумку, а другой — придерживая развевающиеся юбки, едва держалась на ногах и упала бы, если бы Джон не подоспел вовремя. Кэйт справилась с посадкой лучше, поскольку сразу подняла юбки выше колен и, перекинув их через одну руку, другой взялась за руку Джона. Ханна ни за что не открыла бы ноги и поэтому недовольно поджала губы. Впрочем, вскоре, увидев, как Джон передразнивает неуклюжесть дам, показывая, как не может сохранить равновесие, она даже заулыбалась.
Лодка длиной в двадцать футов с четырьмя пассажирами, багажом и двумя лодочниками очень низко осела в воде. В этом месте Темза была бурной, и волны захлестывали борта. От сильного удара нос лодки поднялся вверх, а затем снова шлепнулся в воду. Путешественники на удивление быстро привыкли к вони, и ветерок, который взлохматил волосы Кэйт, напомнил ей, что вскоре предстоит морское путешествие.
Джон пожелал всем счастливого пути и посоветовал Ханне не привыкать к жирной пище, которую ей вскоре придется есть, и взмолился, чтобы она не офранцузилась, не то у них утроится счет за масло…
Лодочники хорошо знали свое дело. Передвигаясь по лодке, они ни на минуту не теряли равновесия, а когда начали грести, то делали это слаженно, сильными, могучими движениями. Лодка прорезала неспокойную водную гладь, и вскоре Джон, махавший им на прощание, остался далеко позади. То, что он им кричал, относило ветром, и ни Ханна, ни мистер Скокк не слышали его. Но Кэйт слышала. Как и Питер.
— Удачи, мистер Питер! — кричал Джон.
Кэйт резко обернулась, будто ее ударили по лицу, и вопросительно уставилась на Джошуа. Может, она ослышалась? Питер невинно улыбался, делая вид, что не заметил оговорки Джона, а затем отвернулся и стал неотрывно смотреть на противоположный берег, на то место, куда они плыли. Отец его смотрел туда же. Кэйт увидела эти два профиля. У Джошуа и мистера Скокка одинаковое телосложение, только цвет волос разный и черты лица. У мистера Скокка больше подбородок, а уши меньше, чем у Джошуа. Но носы… У Кэйт перехватило дыхание. У них совершенно одинаковые носы! Мог бы этот человек — того же возраста, что и мистер Скокк, — быть Питером? Когда Кэйт поняла, что это вполне возможно, у нее даже закружилась голова и дико заколотилось сердце. Питер чувствовал прожигающий взгляд Кэйт, но старался не встречаться с ней глазами.
На середине Темзы лодке пришлось остановиться, чтобы пропустить небольшой корабль с надутыми парусами темного цвета, который сгрузил макрель в Биллинсгейт и возвращался к берегу моря. Ханна схватила руку Кэйт.
— Смотрите, мисс Кэйт! Вы когда-нибудь видели что-нибудь более прекрасное, чем этот город?
Кэйт рассеянно кивнула. Она думала о другом, ей было не до любования панорамой куполов и башен, мостов и колоколен, которые вздымались к западу от них. Она должна решить, что же ей делать. Когда они подплывали к берегу, Кэйт приняла решение. Она прямо спросит Джошуа, кто он на самом деле… но только нужно дождаться, чтобы они оказались одни… Она все посматривала то на один нос, то на другой и сравнивала. Все-таки у нее были какие-то сомнения. Действительно ли в этих носах есть фамильное
