показалось ему странно знакомым.
– Так в чем дело? – сказал он облокачиваясь на косяк и упирая руку в бок.
Я неловко извлек и протянул ему мензурку с платтнеритом, которую прятал за спиной.
– Вот.
– Что это? – недоуменно уставился он.
– Это… вам.
– Зачем оно мне?
– Ну-у… как бы это объяснить…
– Да уж, объясните, будьте так любезны. Нам своего мусора хватает. Лоб его, собравшийся в складки, был освещен бледно-зеленым сиянием, исходившим из пузырька.
– Сажем, так, это проба.
– Проба чего?
«Вот тупица», – пронеслось у меня в голове. «Упрямый, как сто ослов». Неужели я был таким когда-то?'
Однако, сдержавшись, я ответил, в очередной раз спокойно, не дав себе воли двинуть ему чем-нибудь по лицу – тем более, у него был тяжелый подсвечник, а зная проворство молодого Моисея, от него можно было ожидать любых сюрпризов.
– Скажем так – я этого не знаю сам, – солгал я. – Думаю, вам удастся выяснить.
– Хм… – Он озадаченно (и с некоторым любопытством) посмотрел на странно светящуюся массу. Но он все еще колебался. Пребывал в нерешительности, которая однако, уже взяла верх над раздражением.
– И что я должен выяснить?
Меня опять стали выводить из себя эти глупые вопросы.
– Да берите же, вам говорят… Проведете эксперименты…
– Какие эксперименты?
– Любые!!!
Он смотрел на меня с нескрываемой враждебностью.
– Что-то мне не нравится ваш тон. Что за гадость вы мне подсовываете?
Я почесал взмокшие волосы. Мне они уже казались мокрыми от пота, а не от дождя.
«Этот молодой гений выведет меня из себя», – подумал я. «Надо кончать с ним как можно скорее».
– Вот что я вам скажу: это новый минерал, свойства которого еще не изучены. И вы сами сможете в этом убедиться.
Он насупился еще больше. Очевидно, его подозрения удвоились. Тогда я нагнулся и поставил пузырек перед ним на пороге. Точнее, на ступеньке, потому что на порог меня даже не пустили.
– Пусть останется здесь. Дальше – дело ваше. Займетесь этим, когда появится время, – кои чтобы не тратить его понапрасну. Я удаляюсь.
С этими словами я стал спускаться в дождь.
Уже внизу, направляясь к калитке, я оглянулся и увидел, как он схватился за пузырек – зеленый свет упал ему на лицо. Он воскликнул:
– Но кто вы… как ваше имя?
Повинуясь безотчетному импульсу, я ответил:
– Платтнер.
Сам не знаю, кто сказал это за меня!
– Платтнер? Мы с вами знакомы?
– Платтнер, – повторил я с некоторым отчаянием, и уже не повинуясь себе, а затем добавил еще одно слово, которое никак не могло возродиться у меня в голове:
– Готфрид Платтнер.
Словно кто-то другой сказал это имя за меня – но как только я услышал эти слова, то понял, что они были неизбежными.
Свершилось! – круг замкнулся.
И, не отвечая на его дальнейшие призывы, я решительно двинулся за калитку, вниз по склону Ричмонд Хилл.
– Так чего же ты собираешься ждать, Нево?
– Мне тоже приходится замыкать круги, – ответил он, наконец. – Только мой круг находится в далеком
