малейшего движения не последовало.
– Ты чё, подох?
Хасимов вяло огляделся. В стороне он приметил брошенные бутылки. Ноги сами донесли Равиля к ним. Два больших пузыря валялось в песке, третий был разбит. Студент, сволочь, не сберег добро! Ноздри Равиля втянули благоуханный аромат портвейна. В разбитой бутылке отсвечивали рубином остатки вина. Пальцы бережно приподняли своеобразную плошку губы припали к острому краю. Вино сочилось по выпяченному подбородку, пока голова плавно задиралась вверх. Стряхнув в рот последние капли, Равиль отбросил склянку и вытер лицо. Язык нащупал сладкий порез на губе.
Равиль приободрился, в глазах появился легкий блеск. Он привстал на цыпочки и прищурился. На горизонте виднелись остроугольные крыши двух домов. Равиль оглянулся, студент лежал без движения, но он теперь для Равиля только обуза. Беглый зэк подхватил две бутылки вина и поспешил в направлении увиденных домиков.
Сначала он шагал быстро, сон и алкоголь вернули силы. Но вскоре дала о себе знать укушенная скорпионом нога. Она отяжелела, ныла тупой болью и плохо слушалась. Словно какая-то сволочь примотала к ней тяжелый груз, который нельзя сбросить. Каждый раз, переставляя ее, Равиль ощущал нечто инородное и чужое.
Он задрал штанину. Красное пятно вокруг укуса расплылось и набухло. Неужели студент обманул? Сейчас бы вернуться и размозжить ему черепушку. Равиль тоскливо посмотрел назад. Нет, это ни к чему. Он и так подохнет. А домишки, вон они, уже недалеко. Там, глядишь, и железная дорога рядом.
Огромная злость на паршивую степь, ее ползучих и ходячих обитателей набухала в Равиле. Он так ловко сбежал. Ему полагается уже кутить в клевом ресторане в цивильном городе, а не загребать больной ногой песок. Гнусные фраера и гребаные менты пихнули его на зону. За пустяки пихнули! Некоторые ухари такие дела ворочают, и ничего – на свободе. Им за это большие начальники в ножки кланяются. А на Равиле все решили отыграться. Срок пришили. На зоне носатые абреки тоже за человека не считали.
Но ничего, теперь у него пушка, и он свое наверстает. Теперь он король, а остальные – быдло!
Равиль топал к торчащим на горизонте крышам, позабыв о ноге. Его подстегивала злость и желание всем отомстить. Крыши постепенно вытянули из-под земли два длинных барака. Навес посередине разделял их.
Равиль шел смело, но около намеченной цели бандитский опыт взял свое. Равиль прижался к стене, его пальцы нащупали рукоять пистолета, и он осторожно выглянул из-за угла барака.
Длинный навес, укрывающий пустой стол. Тянет легким дымком от костра. Дымок струится из трубы над навесом. И тишина.
Звякнуло ведро, послышался плеск воды. Равиль затаился.
– Ну что, хватит? – раздался недовольный мужской голос из-под навеса.
– Достаточно, Толик. Умывальники еще наполни. Наши к двум часам вернутся, чтобы все было готово.
– Эх, девчонки! Вы хуже моей тещи.
Последовало звяканье мотающихся на ходу ведер, струя воды, звонко бьющая в пустое дно и захлебывающаяся в порожденном водовороте. Металлический скрип покачивающихся беременных ведер, радостный плеск новорожденных водопадиков и тот же нудный голос:
– Ну что, теперь все?
– А с нами побыть не хочешь? Ведь никого нет, чем будешь заниматься?
– Ой, девоньки, если посидеть да на вас поглазеть – я всегда за! Но помните, я человек женатый, молодой папа. Так что без тяжких последствий.
– Ой, ой, ой! Чья бы корова мычала! Тебя Толик теперь все наши знают.
– Галя, ну хватит. Я тебе джинсы за полцены уступлю. А на Лилю у меня такая модель есть – закачаешься. Лить, у тебя какой размер? Можно я пальцами измерю?
– Не лезь! Куда руки тянешь?!
Вместе с дымком до Равиля доносился чудный запах разваристой гречки. Желудок сморщился склизким комочком, голод, как невидимый амбал, настойчиво толкнул Равиля на запах. Он вышел из-за угла, в руках покачивалось по бутылке, уголки губ произвольно дергались, глуповатая улыбка блуждала на лице.
Равиль, не таясь, шел на голоса. Вроде их только трое, и все сейчас в одном месте. Две бутылки портвейна остались на длинном столе.
Равиль обнял рукой столб и заглянул под навес за небольшую перегородку. Чернявая приземистая девушка настороженно взглянула на него. Стройная блондиночка поправила выбившуюся из-под платка челку и приветливо улыбнулась. Субтильный парень в фирменных джинсах – типичный городской дохляк – цепким недобрым взглядом окинул фигуру Равиля. Такие фраерки первым делом смотрят на одежку, сравнивают с собой.
– Пожрать чё есть? – Равиль подмигнул блондинке. Она приглянулась ему сразу.
– Вот, каша осталась, – девушка показала на закрытую кастрюлю, источавшую волнующий гречневый запах. В ее бесхитростных глазах читалось добродушное любопытство.
– А вы откуда? – поинтересовалась чернявая, нахмурив бровки. Она успела высунуть носик из-под навеса и оглядеться.
– На нем одежда – точь-в-точь как у Бони, – шепнул дохляк любопытной девице. Та недобро напряглась.
Равиль лениво вытащил пистолет, поиграл стволом. Девки и парень сжались, каждый попытался отступить. Звякнула сдвинутая крышка от кастрюли. Равиль повеселел.
– Ша! Базар окончен, – скомандовал он, стараясь подражать слышанной на зоне интонации вора в законе. – Еще кто с вами есть?
Девицы с парнем переглянулись.
– Ну! Язык проглотил? – Равиль сунул ствол пистолета под нос Толику.
– Нет. Но к обеду наши вернутся. Мы студенты.
– Студенты… Англию раскрашиваете, – скривился зэк. – Ты, чернявая, берешь веревку и привязываешь этого козла к столбу. – Равиль для убедительности сопровождал слова движением пистолета. – А болонка несет мне пожрать. Чё замерли?! Неясно сказано? Мои нервы на взводе! Уложу всех, не вздрогну! Эй, ты, хмырь! Спиной к столбу! Скинь свой прикид, мне он понравился.
Анатолий Колесников снял джинсовую куртку, стянул через голову яркую футболку. Равиль тут же напялил обновки.
– Ничё, да? – Равиль осмотрел себя. – Можешь взять мою. Вяжи его, чернявая.
Толик брезгливо оттолкнул брошенную ему одежду с красными разводами на груди. Галя принялась неловко привязывать испуганного Анатолия.
– Крепче стягивай, не жалей силенок. Вот так. А ты, ласковая, неси кашки с маслицем и хлебушка не забудь. О, какой тесачок! – Равиль прихватил большой нож, воткнул его в стол и плюхнулся на скамью. – И без фокусов, девочки! Передо мной торчите! И без липших движений.
Равиль жадно накинулся на еду. Краем глаза он заметил, как Галя сделала шаг в сторону.
– Ты куда? – Равиль схватился за пистолет.
– Может, омлетик сделать?
– Давай. Только чтобы на глазах маячила. И еще, подружки-голубки. Предупреждаю! Если одна из вас смоется – вторую сразу мочу на месте. Ясно?! А потом и этого гаврика ножом почикаю, – добавил на всякий случай Равиль.
Горячая пища приятно разморила усталого зэка. Он ловко срезал пластиковую пробку на бутылке, рубиновая струя булькнула в железную кружку. Давно винище не падало в желудок так мягко и ласково. Равиль заклевал носом. Вдруг в поле его зрения вплыла чугунная сковорода. Равиль вскочил, ощетинившись ножом. Испуганная Галя застыла с высоко поднятой сковородкой.
– Ты чё удумала, стерва?
– Я омлет несу.
– На тарелке тащи!
Равиль почти свалился на скамью. Укушенная скорпионом нога болела и отказывалась подчиняться. Галя зло плюхнула тарелку перед Равилем.
