– Стой! Я не бегу за тобой! Оглянись.
Девушка домчалась до угла барака, резкий вскрик ударил ей в спину зеленые глаза стрельнули назад. У Лили от ужаса перехватило дыхание.
Никто за ней не гонится. Бандит со злобным оскалом стоит над Галей. Та – на коленях. Его рука, вцепившаяся в волосы, грубо запрокинула голову девушки, большой нож приставлен к горлу.
– Если ты смоешься, ее отрезанная башка через минуту будет мотыляться на перекладине. А на столе я разложу кишки этого хмыря. – Равиль не кричал. Он тихо чеканил каждое слово, а девушка смотрела, как острый заточенный нож вдавливается в шею подруги.
Галя вскрикнула, тоскливо и обреченно. Слезы заструились вдоль носа, каждое рыдание толкало шею в острие ножа. Лиля покорно возвращалась. Ее руки судорожно срывали сбившийся платок, словно девушка задыхалась.
– Вот так. Молодец, цыпанька. Присядь, отдышись. – Равиль подхватил кусок веревки, скрутил Гале кисти рук. Другой конец затянул крепким узлом на ножке стола. – Так будет лучше.
Галя уронила голову на стол и затряслась от рыданий. Слезы, не встречая сопротивления, обильно умывали лицо. Равиль смачно выпил стакан вина.
– На чем мы остановились? – повеселев, спросил он, надвигаясь на Лилю.
Девушка прижалась к тонкой перегородке. Пальцы зэка оттягивали пуговицу за пуговицей на ее рубашке, нитки тихо лопались под острым лезвием. Показался атлас черного лифчика, девушка беспомощно прикрылась сжатыми кулачками. Равиль плотоядно улыбался, глаза его жадно скользили вниз.
Последняя отброшенная пуговица обнажила ямку пупка и нежную кожу под ним. Равиль рывком вырвал рубашку из дешевеньких джинсов девушки. Его взгляд стремился протиснуться в щель между брюками и животиком. Темная полоска расширялась при каждом выдохе девушки.
Ремень – вот что мешает его взгляду!
Равиль с силой дернул за хлястик ремешка, девушка пискнула. Беспомощность жертвы лишь придала силы Равилю. Штырек выскочил из кожаной дырки, Равиль разжал пальцы, сжимавшие ремешок, пряжка расстегнулась. Освобожденные джинсы скользнули вниз и зацепились на бедрах девушки. Тонкая белая полоска трусиков заставила задрожать Равиля. Рука отшвырнула нож, дурманящий женский запах сочился снизу и кувалдой бил в нос зэка. В голове сладко мутнело, руки вцепились в девичью талию, глаза выхватывали незагорелую белизну нежной кожи, выпирающей из-под тесного лифчика. Девчонка прерывисто дышала.
Равиль медленно повернул кисти рук, большие пальцы скользнули по бархату живота, нырнули под трусики в пряное тепло. В тот момент, когда подушечки пальцев коснулись жестких волосиков, зэк сжался, зажмурил глаза и сладостно разрядился.
Лиля дернула руками вниз, пытаясь отстраниться. Мучитель ослабил хватку и тяжело задышал. К зловонию давно немытого тела прибавился тяжелый перепревший дух портвейна. Девушка почувствовала, как в костяшки ее пальцев уперся пистолет за поясом Равиля. Руки зэка разжались и заскользили вверх по телу девушки. Его грязные пальцы уткнулись в мягкие навесы грудей.
Лиля выхватила пистолет и оттолкнула Равиля.
– Не подходи! Я выстрелю! – невнятно проговорила она. Голос предательски дрожал. – Не подходи, – с усилием повторила Лиля, но в этот раз предупреждение еще более походило на просьбу, чем на угрозу.
Злость блеснула в темных глазах Равиля. Он схватил сковородку и наотмашь ударил по рукам девушки. Лиля вскрикнула. Пистолет отлетел к ногам Анатолия.
– Толик, стреляй! – взвизгнула Галя. Толик дернулся связанным телом.
– Дура! Сама же привязала, – раздраженно откликнулся он.
– Я некрепко!
Равиль ударил Лилю кулаком в лицо. Девушка упала.
– Сука! – прохрипел он и, прихрамывая, метнулся к Толику. Пальцы вцепились в запыленную рукоять пистолета. – А вы, твари поганые, не цените мою благодарность. Я щас вас всех порешу!
Он обвел горящим взором троих студентов. Лежащая Лиля потирала красную ссадину на щеке, из разбитых рук сочилась кровь, распахнутая рубашка обнажала впалый живот. Равиль неожиданно смягчился:
– Нет, милая, ты не бойся. Это я их урою, сотру в порошок, а тебя трогать не буду. Я тебя с собой возьму, ты мне нравишься. Слушайся меня, тогда не обижу. Вставай, пойдем отведу. Полежишь, отдохнешь, а я пока пошмонаю.
Он помог ей подняться и повел к женскому бараку. Лиля не сопротивлялась. Вставая, она невзначай пихнула упавший нож под стол к Гале.
– Молодец, Лилька, – прошептала Галя, когда за ушедшими захлопнулась дверь в барак. – Только как достать этот ножичек? Слушай, Колесников! Ты мужик или нет? Я тебя и в правду несильно стянула. Ну, подергайся.
– И что потом? У него пистолет, а у меня? Лучше его не раздражать. Видела на нем Бонину одежду? Вся в крови! А Бони нет, и Сашки нет. Это неспроста. Его рук дело. И Тихон Заколов, черт возьми, пропал. Лучше бы не ходил за ними.
– Колесников, ну ты и сволочь. Лилька сейчас с ним одна.
– А что он с ней сделает? Знаешь устав английской армии: если нет возможности сопротивляться насильнику – расслабься и получи удовольствие.
– Ну и гад! – Галя усиленно шерудила ногами и изгибалась.
– Я не гад, я реалист. А вот где наш новый препод Карасько? Он же в бараке остался, над дисером пашет.
– Точно! А я и забыла. Может, увидел и сразу пошел за подмогой? Слышишь? Машина едет.
Оба, вывернув головы, напряженно всматривались вдаль.
– Водовозка, – разочарованно выдохнул Анатолий.
Корпевший над диссертацией Владимир Георгиевич Карасько мельком взглянул в окно. В степи пылила водовозка. Он привстал, размял затекшее тело. Писать на коленях было неудобно, но стола в бараке не было.
Карасько сделал несколько шагов по коридору, массируя уставшие глаза. Предстояло завершить последнюю главу диссертации и четко изложить основные выводы. Мозг бесконечно прокручивал различные формулировки, подбирая наиболее точные слова. Перед заходом в отсек Владимир Георгиевич бросил взгляд в окно в сторону кухни. Одна повариха, уронив голову на стол, отдыхала. Дежурный, раздевшись, прислонился к столбу и пытался загорать.
Сегодня тепло, подумал Карасько и вернулся к бумагам.
ГЛАВА 57
Угон транспортного средства
Водовозка тряслась на мелких ухабах, оставляя за собой длинный пыльный след.
– Знаесь, о чем я мечтаю? – спросил водитель-кореец сидящего рядом Боню.
– Ну? – Боня грустно пощупал перевязанную голову. На месте удара медсестра выстригла изрядный клок волос, чтобы обработать рану. Что за причесон у него получится, когда снимут бинты?
– Соберем урожай, дадут нам премию, съесу я в больсой город, Кзил-Орду или Симкент, и знаесь, что куплю?
– Ну? – Боне уже надоела говорильня сюсюкающего водителя. Тот сам задавал вопросы и сам на них отвечал.
– А куплю я радио в эту масину. «Урал» называется. Ты знаесь, что для масин специальное радио придумали?
– Ну.
– Вклюсю такое радио, накрусю руску на Корею и буду слусать родную музыку. Ты знаесь, что две Кореи есть?
– Ну.
– Я буду слусать, конесно, Северную Корею. Там социализм, как у нас. Это хоросо! – Водитель посмотрел в окно и кивнул: – Мимо канала едем. Тут сють-сють рыбка остаться. Знаесь рыбку хе? Корейцы придумали делать. Сырая рыбка! Японцы у нас взяли рецепт. Суси назвали. – Водитель подался вперед. На обочине
