– Больше никто, – тут Тихон схитрил. Он успел о многом рассказать Карасько. – Хватит меня допрашивать! Вы что себе позволяете? Немедленно развяжите! – пошел в наступление Заколов.
Шакенов сделал знак Ильясу. Водитель тут же с ехидной ухмылкой несколько раз серьезно пнул Тихона в бок.
– Кто еще знает это место? – еще раз спросил Шакенов, когда Ильяс сделал паузу.
– Не успел я никому рассказать, – заныл Заколов, изображая страх.
Шакенов распрямился и осмотрелся. Похоже, он потерял интерес к Тихону.
– Вали его на верблюда. Пора. Скоро рассвет, – кивнул Ахан Ильясу.
– Завтра милиция меня хватится! – предупредил Тихон.
– У нас здесь места заколдованные. Многие бесследно пропадают, – равнодушно объяснил Шакенов. – Утром мы обнаружим, что ты сломал дверь и убежал, потому что испугался ареста. Пусть поищут.
Ильяс потянул приунывшего Тихона к верблюду.
– Постойте! Я сам пойду, – встрепенулся Заколов, тоскливо представив, что опять придется висеть вниз головой.
Ильяс вопросительно посмотрел на Шакенова.
– Пусть идет, – согласился председатель колхоза. – Недолго осталось.
– Ступай, – пихнул Тихона в спину Ильяс. Шакенов сел на верблюда и величаво следовал впереди.
Тихон Заколов шел следом, гнусное дыхание Ильяса он ощущал затылком.
Скоро из темноты предстали белые силуэты знакомых бараков. В окнах не горело ни одной лампочки. Лагерь, погруженный в темноту, представлял мрачную картину. Отсутствовал даже привычный запах дыма от тлеющей печки. После отъезда студентов степной воздух быстро все выветрил.
«Зачем они привели меня в лагерь?» – задумался Тихон.
Но Шакенов на верблюде проследовал мимо барака и направился в ту сторону, где раньше стояла юрта колдуна.
«Так вот куда они меня ведут!» – внутри у Тихона тотчас все похолодело. Он с ужасом догадался, каких «соседей» ему обещали.
Со стороны барака неожиданно что-то звякнуло. Шакенов напрягся.
– Посмотри, что это? – приказал он Ильясу. – Все должны были съехать.
Он добавил еще несколько слов по-казахски. Ильяс отцепил от верблюда веревку, ловко скрутил петлю и накинул ее на шею Заколова. Рука Ильяса дернулась, петля больно впилась в кожу. Ильяс улыбнулся и отдал конец веревки Шакенову. По песку зашуршали подошвы мягких сапог бегущего к бараку водителя.
В засаде
Стас Перегудов лежал на матрасе в маленькой темной кладовке в торце барака. Это была та самая конурка, откуда он вместе с братом Владом и Тихоном Заколовым в первый день приезда растаскивал по кроватям матрасы. Рядом, привалившись к стене, сидел Владимир Георгиевич Карасько. Кладовка была почти пустой. Уезжая, студенты спешили и толком ничего не убрали.
– Ну как, что-нибудь чувствуешь? – тихо спросил Карасько.
Они находились в закрытой комнатушке без света уже несколько часов. Когда все рассаживались по автобусам, Карасько и братья-близнецы Перегудовы тайно остались в лагере. Причиной тому был странный план, разработанный Карасько. План созрел после разговора с Заколовым, запертым в колхозном правлении. Владимир Георгиевич сумел убедить братьев Перегудовых, и когда наступила ночь, они взялись за осуществление рискованного мероприятия.
– Нет. Ничего не ощущаю, – спокойно отозвался Стас.
– Значит, с Владом все в порядке.
– Наверное.
– Только ты не засыпай! – в очередной раз предупредил Карасько.
– Тогда вы говорите со мной о чем-нибудь.
– Говорить нельзя. Ты отвлекаешься. А ты должен быть сосредоточен, отстранен от всего и погружен в нечто такое, где возможна связь с братом.
– Я знаю. Я должен почувствовать, если Влад окажется в опасности.
– Надеюсь. На этом и построен наш план. Ты сейчас лежишь в замкнутом помещении, и у брата ситуация сходная.
– А если притаиться и проследить?
– Нельзя. В ровной степи негде спрятаться. Это только кажется, что тьма все скроет. Ночное небо всегда светлее земной поверхности. Если лечь на землю, то на фоне неба легко обнаружить любой силуэт.
– Наверное, вы правы, – согласился Стас.
– Все. Сосредоточься. Войди в транс. Раствори сознание и плавай в эфире. Что-то почувствуешь – говори.
Карасько зевнул и развел руки. Кончик пальца задел валяющийся рукомойник, тот брякнул и покатился, позвякивая разболтанным язычком.
– Черт! Мы не должны шуметь, – прошептал Карасько. – Хотя нас вряд ли кто услышит, но на всякий случай.
– В округе уже знают, что студенты съехали. Никто проверять не будет.
– Тихо! – зашипел Карасько.
Из коридора раздался скрип открывшейся двери. После сегодняшнего удара по ней, когда Владимир Георгиевич с прутом выбегал навстречу водовозке, дверь болталась на одной верхней петле, и сейчас он четко расслышал, как качающаяся створка стукнулась о стенку.
Кто-то вошел. Дощатый пол заскрипел под осторожными шагами. Человек шел медленно, останавливался напротив каждого отсека, видимо, осматривался. И двигался дальше. Шаги неумолимо приближались. Вскоре за дверью в кладовку послышалось дыхание незнакомца.
Карасько стыдливо решал, что он скажет, когда дверь распахнется и обнаружится их странная засада. Если план не сработает, он будет выглядеть полным идиотом или, того хуже, извращенцем.
Незнакомец толкнул дверь. Ржавые петли позволили открыться створке лишь на четверть. В темное помещение просочился тусклый свет. Карасько заметил беспалую кисть, ухватившуюся за ручку двери. Рука словно застыла в раздумье: толкнуть дверь дальше или прикрыть ее.
Откровение убийцы
– Ну что там? – Ахан сверху смотрел на приближающегося Ильяса.
– Студенты так спешили, что даже пищу не убрали. Наверное, волк заходил, кастрюлю на кухне перевернул.
– А что ты думал? Я специально панику поднял. Эпидемия, кричу, срочно всех эвакуировать! Городские и испугались.
Шакенов, довольный собой, тронул верблюда. Тихон был вынужден бежать рядом, чтобы петля на шее излишне не затягивалась. Ильяс ухмылялся. Ему явно нравилась такая картина.
– Так! Пришли! – Шакенов заставил верблюда встать на колени и не спеша покинул уютную ложбинку меж двух мягких горбов. Его глаза снисходительно уперлись в Заколова.
Тихон огляделся. Располневшая луна освещала обычную ровную степь, под ногами шуршал песок, возможно, не такой слежавшийся, как в округе, невдалеке виднелись бараки. И тут Тихона осенило – они же стоят прямо на месте найденного им захоронения! Он осторожно переступил, стараясь сдвинуться в сторону. Топтаться над останками людей было неприятно.
– Да-да. Мы там, где ты подумал, – уловив смятение студента, улыбнулся Ахан. – Ты здесь останешься надолго.
– Навсегда! – заржал стоящий за спиной Ильяс.
– Подождите, что вы задумали? – возмутился Тихон, но сам уже понял ответ на свой вопрос. – Так нельзя! Я буду кричать!
Ильяс ловко обхватил Заколова, темная рука грубо впихнула в рот прежнюю тряпку.
