– Ну, как же! Это великие дружественные числа! Символы любви и дружбы! Их обнаружил еще Пифагор. Данин обожает его. Ты посмотри, я тебе объясню. – Татьяна принялась что-то писать на бумаге. – Сумма делителей первого числа, равна второму числу. И наоборот! Это его признание в любви. Данин числам доверяет больше, чем словам. Мы с ним, как эти два числа: 220 и 284. Ты понимаешь?
Опытная женщина с подозрением глядела на протянутый дочерью листок с цифрами.
220: 1+2+4+5+10+11+20+22+44+55+110 = 284.
284: 1+2+4+71+142 = 220.
'Кому показать дочь: Бронштейну или Гуревичу?' – испуганно решала Надежда Сергеевна.
Но муж, профессор философии Евгений Кондратьевич Архангельский, посвященный вечером в существо проблемы, успокоил жену.
– Надя, он же математик. Я таких знаю. У них мысли построены как галереи в классическом дворце. Всё чётко и правильно, одно следует из другого, большое вытекает из малого, сложное держится на простом. Для него написать эти числа, всё равно, что для Пушкина 'Я помню чудное мгновенье'.
– Совершенно верно, папочка, – обрадованная Татьяна чмокнула отца в щеку. – Я бы никогда не смогла так объяснить.
– Я справлялся о Данине у университетской профессуры. Все как один прочат ему большое научное будущее. Раз такое дело…
Муж многозначительно посмотрел на жену, и вопрос с замужеством дочери был решен положительно.
После шумной свадьбы Константин Данин поселился в просторной профессорской квартире Архангельских. Подготовленная дочерью теща подарила ему авторучку с золотым пером, на колпачке которой с противоположных сторон были выгравированы числа: 17296 и 18416.
Это были следующие два дружественных числа, которые после Пифагора обнаружил неутомимый Ферма за год до формулировки своей Великой теоремы.
17
Виктор Стрельников неназойливо поддерживал прихрамывающую Валентину Ипполитовну под локоть, пока она спускалась по лестнице. Пенсионерка, озадаченная увиденным в квартире Даниных, выглядела рассеянно и держалась неуверенно. Во дворе раздосадованный оперативник достал долгожданную сигарету и закурил. Табачный дым вернул его в привычное состояние. А подумать было над чем. Входной замок, вскрытый отмычкой, пропавшие старинные статуэтки и таинственная буква Ф на полу осложняли простое на первый взгляд дело.
– Жертва узнала убийцу и хотела написать его имя, – заявил милиционер после нескольких глубоких затяжек.
– Возможно, – согласилась Вишневская.
– Кто из тех, чье имя начинается на Ф, был вхож в семью Даниных?
– В последние годы к ним мало кто заходил, а вот раньше… Феликс Базилевич, например. Это одноклассник и старый друг Константина. Его Софья Евсеевна знала очень хорошо.
– Базилевич и Данин могли конфликтовать?
– Нет. Они долгое время были самыми близкими друзьями. Но…
– Договаривайте, – посоветовал оперативник и грубо изрек: – Убийство это такое преступление, после которого всё дерьмо вплывает наружу.
– Феликс всегда немного завидовал таланту Данина. И пользовался им.
– Использовал в корыстных целях? А сейчас Данин уединился с матерью и контакты прекратились. Вот вам и повод для убийства. Он хотел устранить мать, чтобы стать самым близким человеком для Данина.
– Как легко вы рассуждаете о таких серьезных вещах.
– Опыт. Мотив и возможность – две непременные составляющие умышленного преступления.
– Необходимые условия, как говорят в математике.
– Пусть будет так, – улыбнулся старший лейтенант. – Как мне найти Базилевича?
– Я уже изучила его логистические возможности.
– Чего? Какие возможности?
– Логистические. Оказаться в нужном месте в нужное время. Дело в том, что Феликс Базилевич вчера утром прилетел из Барселоны. Я сверила время прибытия со временем преступления и выяснила, что теоретически он успевал доехать из аэропорта до квартиры.
– Ого! Да вы неоценимый помощник.
– Но данный расчет справедлив при отсутствии пробок на дорогах. После этого я изучила хронику вчерашних ДТП в городе и выяснила, что в половине одиннадцатого на пересечении Московского проспекта и Благодатной улицы произошло столкновение, в результате которого две полосы в центр были перекрыты. Образовалась жуткая пробка и на проспекте и на соседних улицах, которая рассосалась только к часу дня. Базилевич никак не успевал.
– Где вы всё это узнали?
– Виктор Стрельников, в наше время существует универсальная шпаргалка на все случаи жизни. Называется Интернет, – назидательно произнесла учительница. – Милиция в курсе научно-технического прогресса?
– У нас на службе с этим туго.
– Обращайтесь, помогу.
– Базилевича мы проверим. Хотя скорее всего он отпадает, – расстроился старший лейтенант.
– Я бы очень хотела, чтобы это было именно так. Оба мои ученики. Но есть два обстоятельства.
– Какие же? – заинтересовался Стрельников.
– О пробках я узнавала вчера. Базилевич теперь обеспеченный человек и пользуется личной машиной или такси. Но сегодня утром я взглянула на карту города. Если он пересел на метро на станции 'Московская' или 'Парк победы', то вполне успевал в квартиру Даниных к моменту убийства. Это прямая ветка.
– Да вы, Валентина Ипполитовна, не помощник. В вас пропадает талант следователя! А в чем заключается второе обстоятельство?
– Не знаю, как и сказать. Может это и не важно. Я вчера встречалась с Татьяной Архангельской. Это жена Базилевича. А раньше она была замужем за Даниным.
– Интересный поворот. У подобных историй часто бывает второе дно.
– Я намекнула ей, что Константин передал мне на хранение важные рукописи. Так вот, она мне звонила и настойчиво интересовалась, нет ли среди них, связанных с теоремой Ферма.
– И что здесь странного?
– Ну, как же. Данин упомянул теорему Ферма. Сказал: 'из-за нее', а потом шепнул мне: 'там было не всё'. Если он имел в виду, что убийца приходил за доказательством Великой теоремы и не смог получить ее полностью, то, узнав, что важные записи находятся у меня, он как-то себя проявит.
– И многим вы рассказали об этом?
– Нет. Только тем, кто хорошо знаком с семьей Данина и не чужд математике.
– Валентина Ипполитовна. Я уверен, что мир вертится вокруг денег, а не вокруг математики. Тем более преступный мир. Но если вы хоть отчасти правы, то навлекаете большие неприятности на свою голову.
– Приходится. Я должна найти убийцу, чтобы вы освободили гениального математика.
– С этим не заржавеет. Решает следователь прокуратуры. Вновь открывшиеся обстоятельства в пользу Данина. Не думаю, что его продержат более трех суток.
– Я хотела бы расспросить Константина о его последних словах.
– Вас к нему не пустят. Но я сам попробую. И давайте-ка запишите мой мобильный, и звоните, если что. – Стрельников достал телефон. – Скажите ваш номер. Я наберу его, и у вас высветится мой.
– У меня нет мобильного телефона.
