Буддисты утверждали, что он был обращен в их веру. А даосы сложили легенду о том, что Гуань-ди победил в бою мятежника-чудище Чию, которого в Древнем Китае чтили как свирепого бога войны, зверочеловека с головой барса и когтями тигра, владевшего всеми видами оружия. По другой версии, у чудища были копыта и рога быка, тело человека, четыре глаза и шесть рук. Считалось, что он восстал против легендарного правителя Хуан-ди.
По сути дела, в аллегории о победе верноподданного Гуань-ди над мятежным Чию была своя правда: со временем, при значительном укреплении власти императора, в народе стали преобладать верноподданнические настроения (противоположные были опасны и искоренялись жестоко). Этому способствовало и то, что Гуань-ди был примером верности долгу, а потому считался покровителем торговцев. Пользовался он популярностью и как один из богов богатства. Для конфуцианцев он стал покровителем ученых и литераторов, потому что, согласно преданию, его настольной книгой было сочинение Конфуция «Вёсны и Осени».
На примере Гуань-ди особенно ясно видно, как происходит мифологизация исторической личности. Вовсе не обязательно предполагать, что тут играют важную роль какие-то мистические силы, сложные философские соображения. Слишком часто объяснение лежит в плоскости реальных интересов отдельных социальных групп, общественных организаций, государственных структур.
Многое зависело и от текущей политической ситуации. Империя Хань после периода расцвета, когда она охватывала пятую часть всего населения Земли, стала расшатываться и клониться к упадку. В III веке н. э. ее постоянно сотрясали восстания и социально-экономические кризисы. Остро стоял вопрос об укреплении царской власти, создании общенациональных кумиров-государственников. Одному из них суждено было стать Гуань Юю, превратившемуся в мифологического героя Гуань-ди.
ЦАЙ-ШЭНЬ
В древности это был, по-видимому, бог богатства, который со временем превратился в целую группу богов. Первопричиной такого разделения стало, судя по всему, разделение китайских чиновников (они-то обычно и становились в этой стране богачами) на военных и гражданских. По тому же принципу разделялись Цай-шэнь на две группы. Так их обычно и изображали, когда – для надежности – поклонялись обоим сразу: вверху располагали в одежде полководца военного Цай-шэня, а внизу – гражданского в одеянии сановника.
С одним из таких богов мы уже познакомились в статье о Гуань-ди. Он был одним из наиболее почитаемых военных богов богатства. Другим был Го Цзыи – тоже исторический персонаж: прославленный полководец и высокопоставленный вельможа. Ему, как гласит легенда, однажды ночью богиня Чжинюй («Небесная ткачиха», выткавшая ночной небосвод, прорицательница и покровительница влюбленных) предрекла славную судьбу, долгую жизнь и всяческое благополучие как небесному духу. С той поры он стал получать почести и чины, успешно воевать; его сыновья и зятья получили высокие посты, а один сын женился на принцессе. Учитывая все это, Го Цзыи почитали еще и как покровителя домашнего очага и божество счастья.
В качестве и военного и гражданского бога богатства почитался Чжао Гун-мин (у него было и несколько других имен), которому приносились жертвы на алтаре, стоящем на северной террасе. В некоторых местностях он пользовался большим почетом. Его называли главнокомандующим.
Главным гражданским богом богатства был Бигань. И у него имелся реальный прообраз: честный и благородный мудрец, который пытался наставить на путь истинный жестокого самодура-правителя, принадлежавшего к династии Инь. Несмотря на угрозу смертной казни, Бигань продолжал отстаивать свои убеждения. И тогда взбешенный правитель воскликнул: «Я слышал, что сердце мудреца имеет семь отверстий. Хочу убедиться в твоей мудрости!» По его приказу Биганю рассекли грудь и вынули сердце. С той поры этого советника-мученика стали почитать за верность долгу и стойкость в убеждениях.
Каким образом Бигань превратился в бога богатства, сказать трудно. Он был очень популярен в народе. По-видимому, его именем клялись при торговых сделках. Отсюда, возможно, и родилось поверье, что дух этого человека помогает сохранять и преумножать честно нажитое добро.
У Цай-шэня предполагалась (не всегда) супруга Цай-му («Матушка богатства») и свита, в которой важную роль играл бог монет Лю Хай. С этим персонажем тоже связано немало легенд, хотя в их основе – реальное историческое лицо, крупный чиновник. Как можно догадаться, он сам не разбогател, а вел очень скромный, достойный образ жизни (по одной версии – стал отшельником). Согласно легенде, он чудесным образом избавился от жадности: опустил пояс с привязанной на конце золотой монетой в колодец, где обитала жаба-жадность, дух стяжательства. Жаба схватила ртом монету, и Лю Хай таким образом вытащил из колодца жабу, которая не могла из жадности разжать рот. Иногда бога монет изображали стоящим на жабе.
Образы богов богатств ассоциировались в народе с драконами, состоящими из монет или изрыгающими монеты; с конем, приносящим сокровища; с чудесным деревом, на котором растут монеты: надо лишь его потрясти, чтобы монеты посыпались, как осенние листья.
В свиту бога монет Лю Хая входили два брата-божества Хэ-Хэ, олицетворяющих согласие и соединение. В одних случаях они держали и потряхивали «монетное дерево», в других – держали поднос с драгоценностями или даже целый таз сокровищ. Их постоянные атрибуты – лотос и ларец.
О происхождении культа Хэ-Хэ в преданиях излагались две версии. Согласно одной, эти братья от разных отцов вели успешные торговые операции и разбогатели. Один из них присвоил весь накопленный капитал. С той поры они стали враждовать и судиться. Так продолжалось до седьмого их перерождения (до седьмого потомства?), когда благодаря божественному покровительству они не пришли к единству и согласию.
По другой версии, в VII веке родители послали одного из своих сыновей навестить брата, который служил в столице далеко – более чем за две тысячи километров – от родных мест. Он вернулся домой через сутки, успев побывать у брата. (Не могло ли случиться так, что через день после его отбытия его брат вернулся домой?)
Как видно на примере богов богатства, китайцам был свойственен крайний рационализм и реализм. Они предпочитали молить о богатстве не призрачную птицу счастья или своенравную богиню судьбы, а духов предков, которые обрели славу и богатство, предполагая, что, следуя таким конкретным примерам, можно стать богатым. Однако, несмотря на многочисленных богов богатства, среди населения Китая лишь ничтожно малая доля имела возможность разбогатеть. Наиболее надежным был расчет не на слепую удачу, а на родственные связи и приближенность к правящему клану.
И
История божественного стрелка И – одна из наиболее популярных в Китае. В ней слились воедино космогонические представления, предания о культурном герое, мысль о могуществе человека, противостоящего силам природы. Рассказ о нем начнем издалека.
В памятнике древнекитайской литературы «Каталог гор и морей», где причудливо сплетены реальность и фантастика, сказано: «За Юго-восточным морем, у реки Благостной, расположено царство Сихэ. [Там] живет женщина по имени Сихэ. Здесь солнца купаются в водоеме Благостном. Сихэ – жена Предка Выдающегося (Ди-цэюня) – родила десять солнц». Упомянутая богиня считалась одновременно и матерью и возницей солнц, которых она вывозила поодиночке в небесной колеснице, запряженной шестеркой драконов.
Интересен образ ее мужа Ди-цзюня – небесного правителя (вторая его жена Чан-си родила 12 дочерей-лун). Эти космогонические представления, по-видимому, либо очень древние, либо, что вероятнее, поэтические, соединились с преданиями о Ди Ку, тоже небесном владыке с головой птицы и с туловищем обезьяны. Его считали еще и справедливым идеальным правителем, который «исчислял движение солнца и луны, встречая и провожая их». Пожалуй, астрономические знания и расчеты Ди-Ку породили легенду о его сыновьях-солнцах и дочерях-лунах.
Итак, мифологические братья-солнца, принимавшие облик птиц, жили в царстве Сихэ у реки Благостной на гигантском дереве фусан. Надоело им соблюдать установленный порядок, и однажды высыпали они все на небо. То, что для них было веселой игрой, для людей обернулось ужасной бедой. На земле началась великая засуха, жара опалила поля, наступил голод. Люди обратились за помощью к колдунье Нюйчоу. Она уселась на холме и стала произносить заклинания, но схватилась руками за голову и упала на землю, поверженная и убитая сиянием десяти солнц. Горели леса, и звери бежали оттуда. Вскипали реки, и водные чудовища ползли на сушу, набрасываясь на людей. Мольбы людей дошли, наконец, до Ди-цзюня, и он
