АНТИСТАЛИНИЗМ
Что происходило с 1952 по 1955 год в руководстве СССР?
Главнейшие события:
— XIX съезд ВКП(б),
— возвышение Г. М. Маленкова,
— смерть Сталина,
— борьба за власть отдельных групп и личностей,
— казнь Л. П. Берии,
— поражение Маленкова и победа Хрущева.
Последний принадлежал к числу тех честолюбцев, которых привлекала роль вождя народов и связанные с ней непомерные восхваления, а то и поклонение масс. Как показали последующие события, Хрущев и впрямь упивался властью (чем способствовал своему свержению).
В отличие от Хрущева, Маленков и Берия не отличались болезненным честолюбием. Оно характерно для тех, в ком развит комплекс неполноценности и затаенных обид. Подобному деятелю приходится ради карьеры унижаться, лицемерить, играть роль простачка, в душе накапливая злобу. Так было с Хрущевым.
Но дело даже не в нем, а в тех деятелях из числа партийно-государственной номенклатуры, которые пошли за ним, рассчитывая на жирный кусок государственного пирога. При Сталине им рассчитывать было не на что.
О привилегиях партийно-государственной номенклатуры в сталинское время могу с полной определенностью рассказать, ссылаясь на свой опыт. После Великой Отечественной войны я, школьник из подмосковного Монино, приезжая в столицу, заглядывал в гости (подгадывая на обед) в семью Н. М. Шверника, старого знакомого моего отца. Николай Михайлович занимал пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Принимали они (жена Мария Федоровна и дочь Людмила) меня, как родного, непременно угощали.
Жили они в доме на Берсеневской набережной. Его называли Домом Правительства. Там обитали многие высшие номенклатурные работники страны. Во двор вход был свободным. В подъезде сидела консьержка. Ей надо было сказать, к кому идешь. Она справлялась по телефону и пропускала. На этаже дежурили двое в штатском. Квартира «президента страны» (по-нынешнему) состояла из трех просторных комнат. Убранство простое, без особых украшений. На казенной мебели — алюминиевые бирки с номерками. Помню, с большим удовольствием ел куриный бульон с пирожками, глодал куриную ножку, заедая картошкой, пил компот.
Конечно, мы дома ели скромнее (время было голодное), а жили втроем в небольшой комнатке, но я прекрасно понимал, что по своему положению в обществе Николай Михайлович по праву занимает хорошую квартиру и питается лучше нас.
Вот какие привилегии были у тех, кто стоял на высших ступенях власти в сталинском Советском Союзе. В те времена у немалого числа крупных ученых, военачальников или руководителей среднего звена бытовые условия были не хуже, а то и лучше, чем у Шверников. Кстати замечу: его жена оказывала помощь детским домам (в прессе об этом не писали), а дочь работала инженером-радиотехником, а позже стала кандидатом технических наук и налаживала в нашей стране цветное телевидение.
После смерти Сталина никто не мог предположить, что вскоре на его место (а по сумме должностей — даже на более высокое!) поднимется ничем особо не примечательный партийный функционер Н. С. Хрущев. Воцарение Хрущева явилось результатом крупнейшего общественного переворота, который до сих пор остается недопонятым и недооцененным.
Антисоветская пропаганда внушила множеству наивных «россиян», будто в СССР общественное было ничьим. Потому, мол, его не берегли, а то и разворовывали. Нет, не так обстояли дела. Были специальные органы и организации, призванные препятствовать расхищению всенародного добра и карать виновных в таких преступлениях. Сообщениям с мест, критическим материалам придавалось большое значение.
Многие из тысяч тех, кто пребывал в сталинскую эпоху в ГУЛАГе, были осуждены по экономическим статьям, а вовсе не за кражу «трех колосков» на поле. Совершивших хищения в особо крупных размерах приговаривали к высшей мере.
Все это, конечно, не нравилось тем, кто хотел поживиться за счет общества. Значительное количество влиятельных партийных и государственных деятелей, в особенности на местах — в республиках, областях и городах, — с опаской, тревогой, а то и паникой восприняли ту часть доклада Маленкова на XIX партийном съезде, где говорилось о решительной и жестокой борьбе с развивающейся коррупцией.
Казалось бы, им следовало, прежде всего, «обезвредить» именно Георгия Максимилиановича. Ведь он не только зачитывал и составлял доклад, но и вел кадровую политику, а также отчасти курировал органы внутренних дел, не говоря уж о том, что был заместителем Председателя Совета Министров СССР (Сталина). Не было сомнений, что инициатива реорганизации структуры власти с понижением статуса правящей партии принадлежала, хотя бы отчасти, ему.
Но ведь за ним стояла несокрушимая фигура вождя. Никто другой не обладал даже десятой долей его власти. Он был инициатором, вдохновителем и покровителем той внутренней политики, которую предлагал проводить Маленков. Чтобы радикально изменить такую политику, сначала следовало убрать Сталина.
На первый взгляд может показаться, что наилучший способ для этого — принять его отставку. Однако отставку Сталина советский народ счел бы происками своих врагов (и был бы прав). А это грозило гибелью для значительной части партийно-государственной номенклатуры. Им надо было всеми силами показывать свое полное согласие со сталинской генеральной линией. Вот почему в тот момент отстранить Сталина от руководства могла только смерть.
Сталин был поистине народный вождь. Он являлся гарантом
Еще раз подчеркнем, что приход Хрущева к власти был не просто сменой одного лидера государства на другого, а являлся самым настоящим государственным переворотом. С народной демократией было покончено.
Хрущева с полным основанием можно считать типичным и уродливым порождением партийной номенклатуры, а в некоторых проявлениях личности — антиподом Г. М. Маленкова.
Хрущев втайне люто ненавидел Сталина. Однако для него была наиболее целесообразной стратегия выжидания. Он имел возможность приглядывать за более крупными фигурами, участвовать в их беседах в роли мужиковатого простака, режущего «правду-матку», угождать каждому из них, не гнушаться доносами, вести двойную и тройную игру и ждать удобного момента для выхода на первый план.
Хрущев как великолепный приспособленец-хамелеон менялся и даже перерождался по мере продвижения по служебной лестнице. Обратим внимание на некоторые сведения и документы, достаточно красноречиво характеризующие его.
В свое время он восклицал: «Наша партия беспощадно сотрет с лица земли троцкистско-правую падаль… Это предупреждение всем врагам народа, всем тем, кто вздумает поднять руку на нашего Сталина». Через два десятилетия он сам посмел поднять руку на Сталина, но уже на мертвого.
Позже он признавался: «Близость к Сталину несомненно повлияла на мое быстрое продвижение
