Вспомнил, какое лицо у нее было тогда, на мостках, как она неумело пыталась закурить, как молчала потом почти неделю. Нет, я поверю во все: в то, что здесь замешана международная политика и израильская разведка, что это организовали инопланетяне, поверю во вмешательство потусторонних сил, но только не в то, что Геля могла с холодной душой врать мне, врать Виктору, врать всем вокруг!
Я повернулся к Виктору и твердо сказал:
– Ты как хочешь, а бутылку и торт я заберу. Если можно, я хотел бы увидеть фотографии.
Он нахмурился и сказал:
– Как знаешь. Пакет у меня в рабочем сейфе, если есть желание, можешь посмотреть, не возражаю. Я твой друг и хочу, чтобы у тебя выветрились некоторые иллюзии.
– И еще. Посмотри на эти фото и вспомни, как давно они могли быть сделаны?
Он вздохнул, вынул снимки из конверта, внимательно посмотрел.
– Точно не скажу, но все – после новогодних каникул. Я привез ей этот шелковый халатик из Таиланда, ручная вышивка и все такое. Она любила его надевать во время наших свиданий.
Он поднял на меня измученные глаза:
– Паша, я, если честно, еще не отошел от всего этого. Понимаешь, я даже ни с кем не мог поговорить об этом. Не мог пойти туда, в ту квартиру. Попросил начальника охраны отогнать ее машину со стоянки, якобы в ремонт, а потом оставил в паркинге. Машина оформлена на ее имя. Поверь, меньше всего я сожалею о тех подарках, которые делал ей.
Он посмотрел на пустой стакан в своих руках и мрачно сказал:
– Кажется, я выпил больше, чем обычно и наговорил лишнего. Ты уж извини.
Я кивнул ему:
– Знаешь, я рад, что мы с тобой откровенно поговорили. Завтра с утра езжай в больницу, потом встретимся в конторе. Может, к тому времени будут какие-то новости.
Новости, действительно, были. И какие!
Я едва успел войти в кабинет, как ввалились Лена с Аленой.
– Ну, как?!
– Осмоловский не знает, где Геля.
Лена убежденно сказала:
– Врет. Я же вижу, он сам на себя не похож. А что там с Владой Николаевной?
– Ей лучше.
Я не стал делиться семейными переживаниями Виктора, благоразумно рассудив, что в розысках Гели они нам не помогут.
Алена нахмурилась:
– Черт, где же ее теперь искать?
Наш разговор прервал мой телефон. На дисплее высветилось имя Ильи.
Он, не поздоровавшись, хмуро сказал:
– С приездом. – И, предваряя все мои вопросы, сказал: – Виктор звонил мне. Владке уже лучше. Он не рассказывал тебе, что там у них произошло?
Я подумал, что Виктор может решить, что не стоит посвящать брата жены в подробности произошедшего, и уклончиво ответил:
– Ты же знаешь, в последнее время у нее часто случались обострения.
– Ну, да, – как будто думая о чем-то своем, ответил Илья. – Я там подослал документы на подпись, в пятницу срочно отправляли деньги. Думаю, нам всем нужно серьезно переговорить. Так что я появлюсь у вас.
Илья редко бывал в нашей конторе, даже после того, как унаследовал акции Аллы. Он практически никогда не вмешивался в дела компании, и непонятно было, о чем будет разговор.
Он позвал меня:
– Ау! У меня впечатление, что ты меня не слышишь.
Я рассердился:
– Слышу! Приходи, я буду у себя.
Девицы, пока я разговаривал с Ильей, ушли.
Я вызвал к себе Игоря Баталова, начальника нашей службы охраны. У него от прежней работы в органах остались хорошие связи.
Не посвящая его в подробности, попросил сделать анализ вина и торта на предмет наличия посторонних веществ.
Игорь не удивился, спросил деловито:
– Как срочно нужен результат?
Я вздохнул, и он кивнул:
– Хорошо, тогда я сам проеду.
За время моего отсутствия поднакопилось дел, и я с час просидел с бумагами, не вставая.
Дважды, поднимая голову, взглядом упирался в стол Гели, непривычно пустой.
Потом не выдержал, позвонил Алене:
– Слушай, мне нужен человек в отдел. Ты не хочешь перейти ко мне? С твоим начальником я договорюсь.
Она тихонько ахнула и упавшим голосом спросила:
– Павел, ты думаешь, что Геля не вернется?
– Да нет, просто давно нужно было взять второго экономиста, так что не сомневайся. Если согласна – иди к Ирине Тимофеевне, пусть готовит приказ.
Она вздохнула:
– Только учти, что я тебя домашним печеньем баловать не буду. Кофе сварю, это пожалуйста, а с выпечкой у меня не очень.
Я хмыкнул:
– Придется нам с тобой пока обойтись без выпечки.
Ближе к обеду позвонила Лена.
– Вы просили предупредить, когда Виктор Иосифович будет у себя.
В коридоре столкнулся с Алениным начальником. Он долго и занудливо возмущался, что я переманиваю ценных работников, взращенных в коллективе под его неусыпным руководством. С кем ему прикажете работать? На что я, когда причитания мне надоели, взял его за пуговицу и сердито сказал:
– Ну, вот что, Сергей Иванович! Еще раз завалишь работу – уволю к чертовой матери, и не посмотрю, кто тебе протекции делает. А с кадрами, действительно, разберись – надоело содержать твоих любовниц и родственников. Я ясно выразился?
Он оторопел, и даже не смог ничего произнести вслух. Я оставил его и ушел дальше по коридору, не оглянувшись.
Из приемной выскочил молодой человек с перекошенным лицом. Я удивился: эк его разобрало. Впрочем, войдя в приемную, понял причину его паники: даже здесь было слышно, как Илья и Виктор орут друг на друга.
Я ободряюще улыбнулся побледневшей Лене и сказал, подмигнув:
– Не пускай никого в приемную, ладно?
Она только кивнула.
Когда я вошел, Виктор швырнул на стол какие-то документы и свирепо рявкнул:
– Павел, да что же это делается?
Я посмотрел на отвернувшегося к окну Илью и спросил:
– Я не понял, у вас тут семейные разборки или действительно произошло что-то серьезное?
– Да уж куда серьезней! – фыркнул Илья. – Я не собираюсь больше работать подобным образом!
Я сухо спросил:
– Могу узнать, чем вызваны ваши совершенно неприличные крики? Вся контора уже поставлена в известность, что в верхних эшелонах власти возникли серьезные трения, и только я еще ничего не знаю.
