– Она недавно сменила фамилию. Стрельникова Ангелина Сергеевна.
Женщина укоризненно посмотрела на меня:
– Так бы сразу и говорили. Есть такая больная, полчаса назад определили ее в отделение патологии беременных. Это вон в том флигеле, – выглянув в окно, она показала в сторону окруженного старыми липами одноэтажного здания.
Около входа во флигель на скамеечках сидели молодые женщины, подставляя солнцу улыбчивые лица. На одной из скамеек пристроилась стайка девушек в белых халатах.
Я подошел к двери, и одна из них окликнула меня:
– Молодой человек! Вы к кому?
– Я ищу Стрельникову, она только что поступила.
– Муж, что ли? – игриво осведомилась одна из девиц.
Я вздохнул, и, приготовившись к насмешкам, ответил честно:
– Нет, просто друг.
Они переглянулись и засмеялись:
– А просто друзей вообще не пускаем. У нас тут строго. Тем более, ей пока вставать нельзя, для ребеночка опасно.
Я смирился:
– Хорошо. А с врачом я могу поговорить?
– Можете, но он как раз вашу подругу смотрит.
Я решил подождать, достал сигареты и закурил.
Девчонки полюбопытничали:
– А чего это вашу подругу всю мокрую привезли? Разве так можно с беременными обращаться?
Я виновато сказал:
– Я и сам ничего пока не знаю. Мне позвонили, что она здесь, вот я и приехал.
Одна из девчонок спросила:
– Может, вы вещи ее заберете? А то у нас хранить негде, да и вода с них так и течет.
Я кивнул, и она вынесла мне пакет с вещами Гели. Я узнал ее куртку.
Девушка с сомнением посмотрела на мою машину и сказала:
– Ой, извините, у вас такая машина! Я сейчас еще один пакет принесу, чтобы не запачкать.
Несмотря на мои возражения, она умчалась в корпус, через несколько минут вернулась с пакетом.
– Как там врач, не освободился еще?
Она покачала головой, сказала:
– Вы не волнуйтесь, у нас врач очень хороший. Он уже тридцать лет работает в этой больнице, половину поселка на руки принял. У нашего Александра Ивановича рожают даже те, на ком в Москве крест поставили.
Мы вернулись к скамейке.
Девчонки, видевшие нашу возню у машины, кокетливо засмеялись:
– А вы женаты?
Я отрицательно помотал головой, и фигуристая девица с пышными волосами, сидевшая с края, мечтательно спросила:
– А муж у вашей подруги тоже симпатичный?
Они прыснули.
По дорожке ко мне торопливо шел Илья.
Пожав протянутую руку, он спросил:
– Как она?
Я пожал плечами:
– Ее только определили, доктор еще не выходил.
Фигуристая скосила глаза на Илью, спросила:
– Муж, что ли?!
Я утвердительно кивнул.
Она поднялась и громко сказала:
– Вот нет в жизни справедливости: у кого-то и приятель вон какой, и муж. Пойду посмотрю на ваше сокровище, заодно и Александра Ивановича спрошу, может, освободился уже.
Через минуту она выглянула на крыльцо и пригласила нас в ординаторскую.
– …Так что, молодые люди, никуда я нашу беременную не отпущу. Вы поймите, это не болезнь, это особенность ее организма. И не волнуйтесь, с отрицательным резусом сейчас рожают, это не старые времена. Просто так получилось, что у отца ребенка положительный резус-фактор, он является доминантным по отношению к отрицательному, и, чаще всего, наследуется именно он. Возникает конфликт между материнским организмом и плодом. Знаете, это достаточно редкий случай, чтобы антитела накапливались при первой беременности, вероятность не превышает 10 %. Возможно, сенсибилизация вызвана переливанием крови, медицинской карты у меня нет, поэтому сказать точно никто не сможет. Сейчас есть много препаратов, думаю, что мы справимся с этой проблемой. Конечно, вы можете забрать ее и перевести в какую-нибудь другую больницу, но я бы не советовал затевать переезд именно сейчас. – Он пожевал бесцветными губами. – Нет, не советовал бы. Знаете, и тонус имеется, и стресс вызвал дополнительную психологическую нагрузку. Возможно, что и купание в ледяной воде усилило все неблагоприятные моменты, но только я бы вам посоветовал оставить девушку пока здесь.
Илья, молчавший в продолжение всей речи, поднял на него глаза:
– Доктор, вы даже не знаете, как важно сохранить именно этого ребенка. Я готов подключить любых специалистов, достать и оплатить все нужные препараты, только бы все получилось, как надо. Я хотел бы, чтобы вы уделили моей жене особое, понимаете, особое внимание. И готов его достойно оплатить.
Александр Иванович спокойно улыбнулся:
– Вы уж меня не обижайте: никаких денег мне лично не нужно. А вот если захотите оказать больнице спонсорскую помощь, я познакомлю вас с главным врачом. Но, поверьте, мы и так сделаем все возможное, чтобы ваш маленький появился на свет.
Я вмешался:
– Доктор, мой друг не хотел вас обидеть.
Он улыбнулся:
– Я и не обиделся. Если бы вы знали, как часто я выслушиваю эту фразу: «Как важно сохранить именно этого ребенка!» И я вам даю слово: для меня памятен каждый не то что сложный, те и захочешь забыть, так память не даст, а даже и самые простые случаи. Я помню всех беременных, которые за тридцать лет перебывали в нашей больнице. Вот вы не узнали меня, а я помню и вас, и вашу первую жену. Алла, кажется? Она наблюдалась у нас по поводу бесплодия. Знаете, мы тогда все очень сочувствовали…
Илья резко поднялся.
– Не будем вас больше задерживать, доктор.
Я спросил:
– Когда можно будет увидеть Гелю?
Доктор благожелательно покивал:
– Давайте чуть отложим с визитами. Завтра подъезжайте, думаю, это можно будет устроить. У нас сейчас много пустых палат, что поделаешь, нестабильность жизни не способствует увеличению рождаемости. Устроим вашу Ангелину со всеми удобствами. А сейчас мы ей укольчик сделали, она будет спать. Для нее сейчас это самое важное.
Мы вышли на крыльцо. У Ильи было такое выражение лица, что медсестры смолкли.
Мы переглянулись, я полуутвердительно спросил:
– На пристань?
Пока мы шли к машине, Илья мрачно сказал:
– Знаешь, пусть бы любая другая больница, только не эта.
Он потер рукой левую сторону груди.
Из этой больницы мы забирали сестру. Все произошло неподалеку, и свидетелям аварии удалось довезти Аллу и Илью до больницы живыми, но спасти ее не смогли. Она умерла, не приходя в сознание. Илья
