Сталин и Хрущев

исследователей вопроса.

Следы на карте Родины: г. Киров (б. Вятка), Киров Калужской области, Кировабад в Азербайджане, Кировакан в Армении, Кировград в Свердловской области, Кировоград на Украине, Кировск в Мурманской области, залив Кирова в Каспийском море.

Существует три версии гибели С. М. Кирова: 1. Он был убит террористом-одиночкой Николаевым из личной мести. 2. Киров был убит по прямому указанию либо с ведома И. В. Сталина (версия Хрущёва и его клевретов). 3. Террористический акт против Кирова был организован Троцким через внутреннюю оппозицию, которая понимала, что единственный путь к власти лежит через физическое уничтожение испытанной ленинской гвардии в лице прежде всего И. В. Сталина и С. М. Кирова, поднятого вождём до уровня второго человека в государстве (имею в виду избрание С. М. Кирова на XpII съезде в 1934 году секретарём ЦК ВКП(б), факт, который также будет мерзко извращён фальсификаторами хрущёвской школы, так называемой «комиссией Ольги Шатуновской» — Л. Б.).

И хотя фактически истинна одна лишь, а именно, третья версия, фальсификаторы истории утверждают, что она имеет так же мало сторонников, как и доказательств.

Как раз, наоборот, доказательств сколько угодно. Просто фальсификаторам нет резона их приводить, куда легче обвинять покойного И. В. Сталина, исходя из презумпции виновности («Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»), в надежде, что никто за него не заступится.

Вот в тех же бредовых «Воспоминаниях» Хрущёв мутит чистую воду ядовитыми помоями: «В то время в партии занимал видное место секретарь Северо-Кавказского краевого парткома Шеболдаев. Этот Шеболдаев — старый большевик… во время XpII съезда партии пришёл к товарищу Кирову и сказал ему: «Старики поговаривают о том, чтоб возвратиться к завещанию Ленина и реализовать его, то есть передвинуть Сталина, как рекомендовал Ленин, на какой-нибудь другой пост, а на его место выдвинуть человека, который более терпимо относится к окружающим. Народ поговаривает, что хорошо бы выдвинуть тебя на пост Генерального секретаря»… Что ответил на это Киров, я не знаю, но стало известно, что Киров пошёл к Сталину и рассказал об этом разговоре с Шеболдаевым. Сталин якобы ответил Кирову: «Спасибо, я тебе этого не забуду». (Словом, Хрущёв вновь в своём репертуаре: «Что ответил, я не знаю, но якобы ответил так…» — Л. Б.).

В. М. Молотов в одной из бесед с Ф. Чуевым сказал: «Говорить о Кирове, как о каком-то его заместителе в этом деле, — это такой абсурд для каждого грамотного, знающего дело коммуниста! Это настолько противоречило взаимоотношениям между Сталиным и Кировым и, прежде всего, мнению самого Кирова о своих возможностях! Это настолько противоречило, что только такой уголовный тип, как Никита, мог договориться до того, что Сталин будто бы имел специальную цель покончить с Кировым… Ч. Ф. С.554.

А ведь существует в природе такой исключительной важности документ эпохи, как «Закрытое письмо ЦК ВКП (б) «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока», где приводятся собственные признания главарей терроризма в СССР.

«Из протокола допроса Г. Зиновьева от 23–25 июля 1936 года:

Я действительно являлся членом объединённого троцкистско — зиновьевского центра, организованного в 1932 году.

Троцкистско-зиновьевский центр ставил главной своей задачей убийство руководителей ВКП(б), и в первую очередь убийство Сталина и Кирова. Через членов центра И. Н. Смирнова и Мрачковского центр был связан с Троцким, от которого Смирновым были получены указания по подготовке убийства Сталина…

Я также признаю, что участникам организации Бакаеву и Кареву от имени объединённого центра мною была поручена организация террористических актов над Сталиным и Кировым в Ленинграде. Это поручение мною было дано осенью 1932 года в Ильинском, на даче Зиновьева, где проходило учредительное совещание троцкистско — зиновьевского центра, совещание, в котором участвовали Зиновьев и его сторонники — Каменев, Евдокимов, Бакаев, Куклин, а также троцкистские руководители И. Н. Смирнов, Мрачковский, Тер-Ваганян, и где было принято решение, что единственным средством, с помощью которого они могут надеяться на приход к власти, является организация террористических актов против руководителей ВКП (б), в первую очередь против Сталина.

Находившийся в изгнании в Константинополе Лев Троцкий настаивал на физическом устранении Сталина, ненависть к которому у него была не менее сильной и стойкой, чем у его последыша Никиты Хрущёва. Так, близкий Троцкому человек, несший в своё время его личную охрану, Дрейцер на следствии признал, что в 1934 году (до XpII съезда партии) он получил директиву Троцкого о ликвидации Сталина и Ворошилова (тогда речь о Кирове не шла). Вот содержание письма-директивы Троцкого:

«Дорогой друг! Передайте, что на сегодняшний день перед нами стоят следующие основные задачи: первая — убрать Сталина и Ворошилова, вторая — развернуть работу по организации ячеек в армии, третья — в случае войны использовать всякие неудачи и замешательства для захвата руководства. (Дрейцер. Протокол допроса от 23 июля 1936 года)».

Почему же именно после «съезда победителей» Троцкий дал команду ликвидировать Кирова? Тому несколько причин, но главных — две: первая — на быстрейшем устранении человека, занимавшего в Смольном кресло, в котором до 1926 года сидел их «вождь» Зиновьев, настаивали он сам и его сторонники, с которыми Троцкий не мог не считаться, и второе — это то, что

С. М. Киров имел неосторожность с трибуны съезда сказать слова, которые вызвали у «демона революции» бурю негодования: «Товарищи, когда-то Троцкий (произносишь это имя, и нехорошее сразу настроение делается, будь он трижды проклят, чтобего поминать на таких наших съездах) обвинял нашу партию в «национальной ограниченности», в измене интернационализму. Теперь больше, чем когда-либо видно, чего стоит эта контрреволюционная болтовня».

Вся практическая работа по организации покушения на жизнь Сергея Мироновича в соответствии с решением объединённого троцкистско-зиновьевского блока была возложена на Бакаева и Карева. В Ленинграде было организовано несколько террористических групп, в том числе группа Румянцева — Котолынова — Николаева, которая и совершила злодейское и подлое убийство Кирова.

Вот этот подлинно исторический факт современные исследователи вопроса игнорируют, отдавая предпочтение хрущёвской лжи, которая, однако, сама себя разоблачает.

Хрущёву, придумавшему тезис о том, что «убийство Кирова — сталинская провокация для развязывания большого террора», нужно было во что бы то ни стало доказать, что ликвидация Кирова была делом рук самого И. В. Сталина. С этой целью им была создана специальная комиссия во главе с Ольгой Шатуновской (по одержимости эту даму можно сравнить разве что с небезызвестной Валерией Новодворской — Л. Б.). Однако никакого компромата на И. В. Сталина Шатуновской найти не удалось, хотя она и землю рыла носом, чтобы добыть хоть что-нибудь. Как известно, доводы, основанные на домыслах, «к делу не пришьёшь». Тем не менее, Хрущёва это не останавливает, и в своих мемуарах он пишет (при этом подтверждая официальное видение обстоятельств дела, хотя сам и не отдаёт себе отчёта в этом): «Прежде всего, оказалось, что Николаева незадолго до убийства Кирова задержали около Смольного. Он вызвал какие-то подозрения охраны и был обыскан. У него был обнаружен пистолет. В те времена очень строго относились к этому, но, несмотря на это и на то, что он был задержан в районе, который особо охранялся, Николаев был тут же освобождён.

Я особо обращаю внимание и на эти обстоятельства и на то, что ведь Николаев не на улице стрелял в Кирова. Нет. Он проник в Смольный, притом в подъезд, которым пользовался только Киров, и убил его, когда тот поднимался по лестнице. Это сразу рождало подозрение (у Хрущёва и у «комиссии Ольги Шатуновской», разумеется — Л. Б.) что Николаев был подослан для совершения террористического акта людьми, занимающими высокое положение. А задерживали его охранники, которые не были ни о чём информированы и не должны были быть, а просто этот человек показался подозрительным. Они его задержали, но отпустили по указанию сверху. Больше того: затем этот Николаев получил доступ в Смольный, на лестничную клетку обкома партии, где работал Киров. Без