Двое мужчин вышли на улицу вместе. Фрэнк оглядел Джека, затем протянул руку и коснулся задней части его шеи.
– Господи, такое впечатление, что ты вот-вот взорвешься.
– Но у меня нет для этого ни малейших оснований. Я порвал с женщиной, на которой собирался жениться; женщина, на которой я хотел жениться, только что сказала, чтобы я убирался из ее жизни; и я совершенно уверен, что завтра утром останусь без работы. Не говоря уже о том, что кто-то убил человека, который был мне очень дорог, и мы, возможно, так и не найдем того, кто это сделал. Черт, моя жизнь никогда еще не была так прекрасна!
– Ну ладно, может быть, тебе вскоре повезет. Джек отпер дверь своего “лексуса”.
– Да, кстати, если кому-то из твоих знакомых нужна почти новая машина, дай мне знать.
Фрэнк подмигнул Джеку.
– Извини, но никто из моих знакомых не в состоянии купить такую машину.
Джек улыбнулся в ответ.
– Из моих – тоже.
На обратном пути Джек взглянул на часы. Было почти двенадцать ночи. Он проехал мимо здания ПШЛ, посмотрел на ряды темных окон и развернулся, чтобы заехать в гараж. Он вставил в щель свою личную карточку, помахал рукой видеокамере наружного наблюдения, прикрепленной над дверью гаража, и через несколько минут стоял в поднимающемся лифте.
Он не совсем ясно понимал, зачем оказался здесь. Его дни в ПШЛ явно были сочтены. Теперь, когда он остался без клиента по имени Рансом Болдуин, Кирксен быстро расправится с ним. Он чувствовал легкую вину перед Лордом. Он пообещал, что защитит его. Но он не собирался жениться на Дженнифер Болдуин лишь для того, чтобы на счету Лорда всегда была круглая сумма. И Лорд солгал ему насчет ухода из фирмы Барри Элвиса. Впрочем, Лорд вновь встанет на ноги. Джек не шутил, говоря, что верит в его непотопляемость. Многие фирмы с радостью примут его в свои ряды. Будущее Лорда представлялось гораздо более прочным, чем будущее Джека.
Двери лифта открылись, и Джек вступил в холл своего этажа. Светильники на стенах горели в половину мощности, и игра теней могла бы вывести его из равновесия, если бы он не был погружен в размышления. Он прошел по коридору в сторону своего кабинета, остановился на кухне и взял стакан содовой. Обычно, даже в полночь, здесь всегда были люди, бьющиеся над выполнением какого-нибудь задания к совершенно нереальному сроку. Сегодня здесь стояла мертвая тишина.
Джек включил свет в кабинете и закрыл дверь. Он оглядел свою территорию в мире компаньонов ГШШ. Его царство, которому суждено было просуществовать еще всего лишь один день. Обстановка была впечатляющей. Дорогая и изысканная мебель, ковер и обшивка стен поражали своей роскошью. Он посмотрел на свои дипломы. Некоторые из них были заработаны тяжелым трудом, остальные же достались ему даром, точнее, только за то, что он работал юристом. Он заметил, что разбросанные бумаги подняты с пола: постаралась трудолюбивая и зачастую слишком педантичная прислуга, привыкшая к адвокатской неряшливости, периодическим вспышкам гнева и приступам дурного настроения.
Он сел и откинулся на спинку кресла. Мягкая кожа гораздо более располагала к отдыху, чем его постель. Он представил себе, как Дженнифер беседует со своим отцом. Лицо Рансома Болдуина побагровеет при известии о том, что он воспримет как непростительное оскорбление своей дорогой маленькой девочки. Завтра утром он поднимет телефонную трубку, и корпоративной карьере Джека прилет конец.
Но Джека это нисколько не волновало. Он лишь сожалел, что не спровоцировал подобные действия раньше. Может быть, его снова возьмут в общественные защитники. В любом случае, именно там ему и место. Никто не сможет помешать ему сделать это. Нет, настоящие его проблемы начались, когда он попытался стать тем, кем в действительности не являлся. Он никогда больше не повторит этой ошибки.
Он вспомнил о Кейт. Куда она направится? Неужели она всерьез собралась увольняться? Джек вспомнил выражение обреченности на ее лице и заключил, что да, она отнюдь не шутила. Он вновь попытался умолить ее. Как четыре года назад. Умолить ее не уезжать, не уходить из его жизни снова. Но теперь между ними возникла какая-то стена, которую он не мог пробить. Возможно, это было чувство огромной вины, лежавшее на ее плечах. А может, она просто не любила его. Считал ли он такую возможность реальной? Не считал. Точнее, он сознательно не хотел думать о ней. Утвердительный ответ приводил его в ужас. Впрочем, какая теперь была разница’
Лютер был мертв, Кейт уезжала. Его жизнь не очень-то и изменилась, даже несмотря на все последние события. Семья Уитни окончательно и бесповоротно ушла из его жизни.
Он посмотрел на стопку розовых записок у себя на столе. Обычная рутина. Затем он проверил – первый раз за несколько дней – сообщения на автоответчике. На фирме клиентам давали возможность выбирать между устаревшими письменными сообщениями и современной звуковой телефонной почтой. Более требовательные клиенты предпочитали вторую форму. По крайней мере, им не нужно было ждать случая, чтобы наорать на тебя.
Было два звонка от Тарра Кримзона. Он подыщет Тарру другого юриста. В любом случае ПШЛ была для него слишком дорогой фирмой. Несколько звонков касались дел, связанных с Болдуином. Так. Эти подождут, пока не найдется очередной парень, на которого положит глаз Дженнифер Болдуин. Последнее сообщение привело его в замешательство. Женский голос. Тихий, неуверенный, старческий, с явным выражением неудобства от общения с автоответчиком. Джек решил прослушать его еще раз.
– Мистер Грэм, вы меня не знаете. Меня зовут Эдвина Брум. Я была другом Лютера Уитни. – Брум? Где он мог слышать эту фамилию? – Лютер сказал мне, если с ним что-то случится, то немного подождать, а потом послать вам пакет. Он сказал, чтобы я его не открывала, и я не открывала. Он говорил, что это вроде как ящик Пандоры. Если посмотришь, то могут быть неприятности. Упокой Господи его душу, Лютер был добрым человеком, это точно. Вы мне не звонили, да я и не ожидала, что позвоните. Просто я подумала, что должна позвонить и убедиться, что вы получили пакет. Мне никогда не доводилось посылать что-то подобное раньше, я имею в виду этой экспресс-почтой. Я думаю, что все сделала правильно, но не уверена. Если вы не получили пакет, пожалуйста, позвоните мне. Лютер говорил, что это очень важно. А Лютер всегда говорил правду.
Джек прослушал номер телефона и записал его. Он посмотрел время, когда было оставлено сообщение. Вчера утром. Он быстро обыскал свой кабинет. Пакета нигде не было. Он пробежал по коридору к рабочему месту своей секретарши. И там пакета не было. Он вернулся в свой кабинет. Господи, пакет от Лютера! Эдвина Брум? Он с силой потер рукой лоб, заставляя себя думать. Вдруг он вспомнил это имя. Мать женщины, которая покончила с собой. Фрэнк рассказывал ему про нее. Предполагаемая сообщница Лютера.
Джек поднял трубку телефона. Казалось, гудкам не будет конца.
– Алло. – Голос был далеким и заспанным.
– Миссис Брум? Это Джек Грэм. Извините, что звоню так поздно.
– Мистер Грэм? – Голос больше не был заспанным. Он был встревоженным, резким.
Джек вообразил, как она сидит в постели, вцепившись пальцами в ночную сорочку, и с волнением глядит на телефонную трубку.
– Прошу прощения. Я только что прослушал ваше сообщение. Я не получил пакета, миссис Брум. Когда вы его послали?
– Дайте вспомнить. – Джек слышал ее затрудненное дыхание. – Это было пять дней назад, считая сегодняшний день.
Джек напряженно размышлял.
– У вас есть квитанция с номером’
– Тот человек дал мне какой-то листок. Сейчас найду.
– Я подожду.
Он барабанил пальцами по столу, пытаясь успокоиться и не думать о худшем. Держись, Джек. Держись.
– Она у меня, я нашла ее, мистер Грэм.
– Пожалуйста, зовите меня Джеком. Вы отправляли посылку через “Федерал экспресс”?
– Это так. Правильно.
– Хорошо. Какой исходящий номер?
