— Ну, что такое? Что ты там увидела? Крошку у меня на губе от кокосового торта?
— Вот что, Ли. Когда придут деньги, ты возьмёшь половину и уйдёшь. Тебе не обязательно оставаться со мной.
— Мы уже говорили на эту тему, Фейт.
— Нет, не говорили. Ведь я почти вынудила тебя бежать со мной. Знаю, вернуться к прежней жизни тебе будет трудно, но деньги облегчат твою жизнь. На первое время тебе хватит. Я даже готова позвонить в ФБР и сказать, что ты ни в чем таком не замешан и помогал мне вслепую. А потом я удрала. Тогда ты сможешь вернуться домой.
— Спасибо, Фейт. И все-таки давай действовать поэтапно. Я не оставлю тебя, пока не буду уверен в том, что ты в безопасности.
— Уверен?
— Да, абсолютно уверен. И не уйду, пока ты сама меня не прогонишь. А даже если и прогонишь, все равно буду где-нибудь поблизости: я должен убедиться, что с тобой все в порядке.
Она коснулась его руки:
— Спасибо тебе, Ли. Мне никогда не отблагодарить тебя сполна за все, что ты для меня сделал.
— Просто считай меня старшим братом, которого у тебя никогда не было.
Однако во взглядах молодых людей, устремлённых друг на друга, читалось нечто большее, чем родственное чувство. Ли отвернулся и уставился на песок, стараясь скрыть смущение. Фейт тоже отвернулась и смотрела на океанские волны. Когда минуту спустя Ли поднял на неё глаза, то увидел, что она покачивает головой и чему-то улыбается.
— О чем думаешь? — спросил он.
Фейт поднялась.
— Почему-то вдруг мне захотелось танцевать.
— Танцевать? — удивился Ли. — Ты вроде бы не так много выпила.
— Сколько нам осталось здесь дней? Два? Три?.. А потом ударимся в бега до конца жизни? Давай же, Ли, сегодня у нас последний шанс устроить вечеринку с танцами! — Фейт сняла кофточку и бросила её на песок. Белое платье держалось на бретельках, напоминавших спагетти. Она передёрнула плечами, и бретельки соскользнули, отчего у Ли замерло сердце. А потом она протянула ему руки. — Ну, давай же, большой мальчик!
— Нет, ты точно сумасшедшая! — Однако Ли все же протянул ей навстречу руки и поднялся. — Должен предупредить, уже и не помню, когда танцевал последний раз.
— Ты ведь боксёр, верно? А потому должен уметь работать ногами лучше меня. Я поведу, потом ты войдёшь в ритм.
Ли сделал несколько неуверенных шажков и опустил руки.
— Это же просто глупо, Фейт. Что, если за нами кто-нибудь подглядывает? Подумает, что мы съехали с катушек.
Взгляд её выражал упрямство.
— Последние пятнадцать лет я постоянно беспокоилась о том, что обо мне подумают. А теперь мне плевать! Пусть думают что угодно!
— Но у нас даже музыки нет.
— А ты напевай какую-нибудь мелодию. Прислушайся к ветру, он подскажет.
И, сколь ни удивительно, ветер подсказал. Сначала они двигались медленно. Ли чувствовал себя страшно неуклюжим, Фейт не привыкла вести в танце. Потом они приноровились друг к другу и все увереннее кружили по песку. Минут через десять рука Ли уже лежала у Фейт на бёдрах, сама она обнимала его за талию, а свободные руки переплелись и словно направляли их движения.
Они все больше смелели. Их повороты и вращения напоминали классический свинг. Это было трудно, даже на плотном песке, но ими руководило вдохновение. Любой, наблюдавший все это со стороны, сразу заметил бы, что эти двое упиваются каждым своим движением, возможно, заново переживают юность и все приятные моменты, связанные с ней. И эти наблюдения отчасти были бы верны.
— Не вытворял такого со времён колледжа, — заметил Ли, широко улыбаясь. — Хотя в моде тогда была «Ночь трех собак», а не Бенни Гудман.
Фейт не ответила, упиваясь танцем. Движения её становились все более смелыми и соблазнительными, она напоминала танцовщицу фламенко в вихре страсти.
Она подобрала юбку, чтобы не мешала движениям, и при виде её стройных бёдер сердце Ли неистово забилось.
Они вошли в воду, поднимая тучи брызг и продолжая проделывать энергичные танцевальные па. Несколько раз они оступились, один раз даже упали в холодную солёную воду, но тут же вскочили и продолжили танец. Время от времени они заливались счастливым, почти детским смехом, когда им удавалась особенно сложная и эффектная комбинация.
Наконец они выдохлись, умолкли, лица их побледнели, и двигались они уже медленнее, приникнув друг к другу. Они уже больше не совершали бешеных вращений и резких поворотов, шажки стали короче, тела тесно соприкасались. Потом они остановились и просто покачивались слегка из стороны в сторону, не разжимая объятий. Лицом к лицу, глаза в глаза, а ветер тихо насвистывал свою мелодию, волны шумели и разбивались о берег. А сверху, с высоты, за ними наблюдали яркие звезды и луна.
И вот Фейт отстранилась от Ли. Глаза её были полузакрыты, стройные ноги эротично двигались под слышную только ей мелодию.
Ли потянулся, желая снова привлечь её к себе.
— Мне больше не хочется танцевать, Фейт. — Смысл его слов был очевиден.
Она тоже потянулась к нему всем телом, но вдруг выбросила руку и толкнула кулачком в грудь, так неожиданно и сильно, что Ли упал на песок. Тогда Фейт побежала прочь, и он, растерянно приподняв голову, слышал лишь её заливистый смех. Ли усмехнулся, вскочил и кинулся следом за Фейт. Он настиг её возле ступеней, ведущих к пляжному домику, подхватил на руки и понёс, не обращая внимания на то, что она, протестуя, бешено брыкалась. В дом они вошли через заднюю дверь, совсем забыв о включённой сигнализации. Фейт вырвалась и помчалась её выключать.
— Господи, едва успела, — запыхавшись, пробормотала она. — Сейчас только полиции нам здесь не хватало.
— Да уж, нежелательно, чтобы кто-то мешал нам.
Фейт взяла Ли за руку и повела наверх, в спальню. Какое-то время они сидели на постели молча и неподвижно, в полной темноте, крепко держась за руки и слегка покачиваясь, словно продолжая танец на пляже, только теперь в более интимной обстановке.
Фейт слегка отстранилась от Ли и взяла его за подбородок.
— Этого у меня давно не было, Ли. Очень давно. — Голос её звучал смущённо, да и сама поза говорила о том, что признание вырвалось неожиданно для неё самой. Просто Фейт не хотелось его разочаровывать.
Нежно поглаживая пальцы девушки, Ли заглянул ей в глаза. В открытое окно врывался равномерный шум прибоя. «Как утешительно все это, — подумала она, — шум волн, ветра, лёгкие, бережные прикосновения к коже». Такого покоя и расслабленности Фейт не испытывала уже очень давно.
— Тогда тебе будет нелегко, Фейт.
Слова Ли удивили её.
— Почему?
Даже в темноте она видела блеск его глаз и прочла в них желание защитить её. Неужели роман с синеглазым пятиклассником подошёл к логической развязке? И вместе с тем Фейт понимала, что находится с мужчиной, а не мальчиком. Причём с весьма неординарной личностью, человеком сильным во всех отношениях. Фейт критически оглядела его с головы до пят. Да уж, определённо не мальчик.
— Потому что не могу поверить, что ты когда-либо была с мужчиной, который испытывал к тебе такие же чувства, как и я.
— Говорить легко, — пробормотала она, глубоко тронутая этими словами.
— Только не мне, — ответил Ли.
Эти три слова он произнёс так искренне: в них не было ни тени фальши, ни желания предстать перед
