дыханием зари улетит сова прочь, Лишь останутся капли живящей росы. Загорится пурпурным румянцем восток, Пробежит, пробудясь, поутру ветерок, Дрогнет сердце от стона звенящей косы. Тень от тучи мелькнет дождевой, Брызнет с радугой дождь степовой, Громом нарушит недавнюю тишь. Ароматней запахнут, умывшись, сады, Побегут ручейки под землею воды, Отчего ж, замолчав, ты, грустишь? Знаю, вольный казак на чужой стороне Бьется невольником в чуждой войне, И уходят безрадостно в муках года. Он вернется к тебе, он обнимет любя… И заржет его конь боевой… — никогда! Где склонилась арабская пальма К ружью среди гор и песка, Бродит конь боевой моего казака, И белеют забытые, молча, кресты. От того моя скорбь, как могила, без дна, От того, что навек я осталась одна».
«Грязные войны» Легиона в Индокитае и Алжире
После завершения Второй мировой войны, когда были разгромлены Германия и ее союзники, в плену французских войск де Голля оказалось немало людей, воевавших под фашистскими знаменами, многие из которых и пополнили Легион. Индокитай Первые признаки того, что здесь ситуация далека от стабильности, проявились во время Йенбайских событий 9 марта 1931 г., когда произошли столкновения во время празднования очередного юбилея Французского иностранного легиона.[532] Тогда легионеры свирепо расправились с выступлениями вьетнамцев. Все началось с оскорблений в адрес легионеров и закончилось плачевно для обидчиков. Легионеры под начальством майора Ламбетта выстроились на плацу для торжественной церемонии по случаю 100-летия Легиона. Когда в адрес Ламбетта из толпы донеслись оскорбления и угрозы, он взял взвод и оцепил толпу, из которой было выужено шесть виновных и тут же расстреляно.[533] Это стало сигналом к давно готовившемуся коммунистами восстанию, вспыхнувшему в Йенбае и его окрестностях. Но Легион очень быстро и очень жестоко подавил его.[534] Выступление показало, что французская армия и Легион по-прежнему сильны и готовы самым жестоким образом, «не считаясь ни с какими Женевскими конвенциями», подавить любое выступление против власти Франции. Поэтому спровоцировавшие это столкновение коммунисты на время притихли, выжидая более подходящий момент. Этот случай представился в конце Второй мировой войны, когда японцы неожиданно захватили Индокитай, выбив отсюда французские войска, в том числе и стоявший здесь 5-й иностранный пехотный полк Легиона. Эти события неплохо были описаны в брошюре «В Индокитае — против японцев и в плену у них» или «В Иностранном легионе французской армии», выпущенной в Нью-Йорке в 1966 г. Федором Ивановичем Елисеевым, в ту пору лейтенантом Французского иностранного легиона. Ранее, 25 сентября 1940 г., японцы внезапным ударом пленили в Ланг-Соне 2-й батальон 5-го иностранного полка. Это была первая крупная сдача в плен легионеров в истории Французского иностранного легиона, следом за которой без боя сдался в 1942 г. американцам батальон легионеров в Марокко. Стоит сказать несколько слов о Елисееве, этом известном в белоэмиграции человеке и талантливом командире времен гражданской войны в России. Родился он в 1892 г. в семье кубанского казачьего офицера в станице Кавказской. Замечен командованием Кубанского казачьего войска, будучи 17-летним юношей: наказной атаман, генерал от инфантерии М.П. Бабыч наградил его серебряными призовыми часами за лучшую джигитовку в одном из полков, куда он поступил вольноопределяющимся. В 1913 г. он закончил Оренбургское казачье училище и в том же году вышел хорунжим в 1-й Кавказский наместника Екатеринославского генерал-фельдмаршала князя Потемкина-Таврического полка Кубанского казачьего войска.[535] Участник Первой мировой войны в составе этого полка на Турецком фронте. Прошел с этим полком почти всю войну, имел ранения и награды от границы до Эрзерума — первоклассной турецкой крепости, взятой русскими войсками в 1916 г. Во главе разъезда дошел до самой южной точки продвижения русских войск — истока Тигра. Участвовал в нанесении поражения курдским конным частям в 1916 г. и пленении одного из крупных курдских племен, князь которого, сдавшийся добровольно, подарил Елисееву за прекрасную джигитовку своего лучшего арабского скакуна и украшения. Когда походный атаман казачьих войск Великий Князь Борис Владимирович, инспектируя части Российской армии в г. Карсе, после концерта казаков пригласил Елисеева, тогда уже полкового адъютанта, перейти в свой штаб, сначала он отказался, но от непосредственного назначения в Собственный Его Императорского Величества Конвой, на такую почетную службу, отказываться было нельзя, и в начале 1917 г. Елисеев выезжает в Петроград. Однако он приехал в тот момент, когда началась революция, и назначение не состоялось, Елисеев вернулся на фронт. Но разложение уже поразило армию, потерявшую былую боеспособность. С развалом Русского фронта Первой мировой войны Елисеев прибыл в родные края, где вступил в борьбу против большевизма. Во время гражданской войны дослужился до чина полковника, командир известного на всем Южном фронте Кубанского Корниловского конного полка. В марте 1920 г. из-за отсутствия кораблей для эвакуации в Крым попал в плен к красным. Был направлен в Москву для последующей отправки на Польский фронт. Елисеева перевели из Бутырской тюрьмы вместе с другими пленными белыми офицерами в Екатеринбург. Это произошло из-за опасения, что «дикие коммунисты», выступавшие за продолжение войны в Европе, используют их для переворота. Здесь бывшая заложница красных в период гражданской войны, экс- балерина Императорского театра, посещавшая выступления хора из пленных белых офицеров, училась у Елисеева танцевать лезгинку.[536] В 1921 г., пробравшись в Карелию, Елисеев бежит на лыжах, в летней одежде, в Финляндию, где его задерживает финская пограничная стража. Некоторое время он провел в тюрьме, пока шло разбирательство. Избран атаманом Кубанской казачьей станицы в Финляндии. С помощью донского атамана генерала А.П. Богаевского в конце 1924 г. Елисеев прибыл во Францию. Там написал немало литературных произведений под псевдонимом «Бидалага». Стал лидером казачьей кубанской группы во Франции. В это время работал вместе с простыми казаками на тяжелой физической работе. Сначала — на химическом комбинате, затем, обосновавшись станицей в городе Виши, собирал штабели из досок. По приказанию генерала Шатилова в 1925 г. возглавил здесь группу белогвардейцев из Русского обще-воинского союза. Выступив в 1925 г. вместе со Шкуро по его приглашению в группе лучших наездников в Париже на казачьем празднике, с этого времени и до начала Второй мировой войны Елисеев работает руководителем группы наездников-казаков в цирках, собиравших огромное количество зрителей, как эмигрантов, так и французов. В 1930 г. с женой переехал в Париж, где открыл небольшой русский ресторанчик — центр «Общества ревнителей Кубани» — своеобразного братства, объединяющего всех выходцев с Кубани, главным образом, казаков. Кубанским атаманом В.Г. Науменко был назначен его представителем в Париже. С 1930 г., по просьбе знаменитого генерала А.Г. Шкуро, работал главой артистического ансамбля в джигитском турне по Европе. В 1932 г., по просьбе французских властей, Елисеев участвовал в необычайно громком деле, грозившем репрессиями против белоэмиграции. Он допрашивал эмигранта из России доктора Горгулова, убившего президента Франции Думера за его стремления развивать отношения с СССР и выдававшего себя за кубанского казака. Елисеев установил, что тот действительно является кубанцем. Продав свой ресторан, в январе 1934 г. Елисеев уезжает с труппой джигитов работать в других странах: Германии, Чехословакии, Австрии, Швейцарии, Италии, Сиаме,[537] Китае, в колониях — Индии, Юго-Восточной Азии. Всюду своими сложными и даже опасными для жизни выступлениями он вызывал восхищение: принц Сиама, султаны Малайи и индийский магараджа лично приезжали для того, чтобы посмотреть на прославленного джигита. В 1938 г. кубанский атаман, генерал Науменко назначил Елисеева своим представителем на Дальнем Востоке «для установления и поддержания связи с лидером Российской Дальневосточной эмиграции атаманом Семеновым».[538] Вторая мировая война застала Елисеева в Индонезии, голландской колонии на острове Суматра. Он справедливо считал, что союз германских нацистов во главе с Гитлером и советского деспота Сталина угрожает миру. Во время нападения СССР и Германии на Польшу Елисеев связался с французскими властями, чтобы записаться в армию Франции, которая с 3 сентября 1939 г. вступила в войну. Из июльского декрета 1939 г. французского правительства следовало: «В случае войны, все офицеры армий союзных стран по войне 1914–1918 гг. имеют право поступить на период боевых действий в колониальные войска и в Иностранный легион французской армии на следующих условиях: подпоручики — сержантами, поручики — су-лейтенантами, капитаны — лейтенантами, полковники и генералы — капитанами. Все должны пройти медицинский осмотр и экзамен по французскому языку». Как видно из этого документа, французы сильно пересмотрели порядок поступления в Легион, готовясь к войне и
