– Да, что я приеду в Вашингтон и как-нибудь все уладиться. А как же мой отец? Мне просто уйти от него, ничего не сказав? Ведь он мой отец, я люблю его! Почему ты не можешь подождать? Со временем папа привыкнет к мысли… Я знаю, привыкнет. Я завершу свое образование. Возможно, я смогу начать учиться в Индианаполисе, а потом организовать свой перевод…
Голос Фионы постепенно снизился до шепота, а затем и вовсе умолк, когда она увидела выражение его лица.
– Я совершил ошибку. – Его губы скривились в усмешку, которая была приговором всем тем иллюзиям, которые она все еще питала. – Я думал, что знаю тебя. Теперь я понял, что никогда не видел твоего истинного лица.
– Ты знал меня, Адриано. Лучше, чем кто-нибудь другой, – ответила Фиона безжизненно. Из уголка ее глаза скатилась слеза и проделала длинную мокрую дорожку на ее щеке.
– Не думаю, любимая.
Ласковое обращение, которое всего час назад наполнило ее радостью, теперь было произнесено с презрительным цинизмом.
– Пора тебе вернуться на ту игровую площадку, которую ты лучше знаешь. Ты вернешься в университет и будешь золотой девочкой, которую из тебя хотел сделать папочка, и со временем выйдешь замуж за кого-нибудь, кого он одобрит, и будешь жить счастливо до конца своих дней.
Адриано повернулся и пошел к двери. Это вывело девушку из оцепенения, она бросилась за ним, обежала его и встала перед дверью, загораживая ему выход.
– Не делай этого!
– Уйди с дороги!
В его голосе была угрюмая решительность, но Фиона не сдвинулась с места, отказываясь верить в то, что он уходит, хотя все ее чувства кричали ей, что все кончено и ничем она уже не сможет остановить его. В ее голове ураганом пронеслась мысль, что она может согласиться выйти за него замуж. Броситься в омут с головой, выдержать ярость и боль отца, отбросить все мечты и следовать за Адриано на край света, как он хотел… Но она поняла, что момент уже был упущен и он не примет ее согласия сейчас. Фиона почувствовала, как в ней поднимается гнев.
– Если бы ты любил меня, ты бы дождался…
Адриано протянул руку и открыл дверь за ее спиной. Хотя она была высокой, но не была и вполовину такой сильной, как он. Он просто отодвинул ее со своего пути.
– Это не может так закончиться! – отчаянно вскрикнула Фиона. Ее гнев погас так же быстро, как вспыхнул. – Скажи мне, что мы еще встретимся!
Адриано остановился и посмотрел на девушку.
– Тебе надо надеяться, дорогая, что это никогда не произойдет…
2
Это была любимая часть дня Адриано Мазетти. Шесть тридцать утра. Он сидел на заднем сиденье своего «корвета», пока водитель вел машину по дороге в Чикаго. Это время было временем покоя и мира, когда он мог читать в свое удовольствие. Сидя за затемненными стеклами машины, он мог также время от времени поглядывать на мир снаружи, в то время как мир не мог увидеть его.
Иногда, отдыхая в уюте комфортабельной машины, он размышлял о том, что цена, которую он заплатил за свой стремительный и грандиозный подъем к теперешнему положению, была непомерно высокой. Но такие моменты размышления никогда не длились долго. Дни бесцельного самосозерцания были далеко позади и принадлежали миру, в который он никогда не вернется.
Адриано раскрыл газету с финансовыми новостями и стал просматривать ее. Он читал последние новости об автомобильных компаниях, их развитии и новых усовершенствованиях в области автомобилестроения. Это было его хлебом. Его неординарный конструкторский талант вкупе с непревзойденным финансовым чутьем уже вошли в легенду. Он искал новое, не боялся вкладывать в изобретения деньги и никогда не промахивался.
Прочитав раздел, касающийся автомобилей, он стал читать дальше. В последнее время у него начали появляться мысли о расширении сферы влияния компании и на другие области.
Адриано чуть было не пропустил крошечный отчет, который располагался в самом низу страницы. Какие-то несчастные десять квадратных сантиметров сообщения в газете заставили его глаза сузиться, пока он заново перечитывал каждое слово, сообщающее о надвигающемся банкротстве одной конной фермы для рысаков.
Нет, он вовсе не был человеком, склонным к самонаблюдению. Но бешеный галоп мыслей, который он наблюдал в собственном мозгу сейчас, заставил его жесткие губы искривиться в усмешке. Адриано наклонился вперед и постучал по стеклянной перегородке, отделяющей его от Саймона, его шофера.
– Поезжай сегодня мимо магистрали, Саймон, – сказал он.
– Хорошо, сэр.
Саймон послушно свернул с автострады на следующем повороте и стал маневрировать по объездным путям, что вели от особняка в Парк Форесте до центра Чикаго.
В это время Адриано расслабился на своем сиденье, скрестил длинные ноги и заложил руки за голову.
Итак, владелец фермы был на грани банкротства, и ему был крайне необходим покупатель, который мог бы спасти его от окончательного и позорного краха. Адриано не мог бы чувствовать себя более удовлетворенным, даже если бы перед ним внезапно появился джинн и согласился выполнить любое его желание.
Ранее он краем уха слышал о банкротстве известной адвокатской фирмы Барнса и Ньюхема и о громком скандале по поводу нечистоплотности Ньюхема. Тогда он заставил себя пройти мимо и забыть. Теперь же, в первый раз за семь лет, он позволил своему уму, который он держал под жестким контролем, выпустить на волю воспоминания, запрятанные за семью запорами.
Фиона. Он рассеянно смотрел на мелькающую за окном пышную растительность и думал о той единственной женщине в своей жизни, которая поставила его на колени. Запах конюшни. Великолепные животные, встающие на дыбы в туманных сумерках, когда их вели обратно в стойла. И она. Длинные рыжие волосы, сильное гибкое тело, то, как она смеялась, откидывая голову назад, подобно ее обожаемым животным. То, как она двигалась под его прикосновениями, издавая стоны и тая… То, как она отказала ему.
Адриано стиснул челюсти, возвращая свои мысли в настоящее, и почувствовал знакомое до тошноты чувство обуревающего его гнева, которое всегда сопровождало эти воспоминания.
– Саймон, я передумал. Вернись на магистраль. Мне необходимо как можно быстрее доехать до офиса и отдать важные распоряжения…
Не было еще девяти часов утра, когда Фиона на всех парах вбежала в кухню и схватила телефонную трубку. Она прерывисто дышала, потому что только что закончила ухаживать за лошадьми и вернулась в дом, услышав пронзительную трель телефонного звонка. Однако в тот момент, когда она подняла трубку, она уже была готова дать самой себе пинка. Какой смысл так беспокоиться? Она отлично знала, что ей скажут на другом конце линии. Что-нибудь о неоплаченных счетах. Они размножались как тараканы. Пока папа был жив, ему удавалось кормить кредиторов сказками, используя весь свой адвокатский шарм, чтобы выбить из них побольше времени перед тем, как встретиться с неизбежным. Но теперь, когда он умер и она осознала ужасающий размер долга, каждый встречный норовил встать ей на горло, требуя свои деньги. Ферма была заложена до последнего гвоздя, банки жаждали крови, и это было лишь верхушкой айсберга.
Как она могла так долго пребывать в неведении относительно действительного положения дел? Как она раньше не догадалась? Ферма ветшала и разваливалась. Лошади, которых постепенно забирали их владельцы… Она была полностью поглощена своим миром. Фиона работала в городе и вечером возвращалась на ферму, в безопасность. В свой дом, к своим лошадям, защищенная здесь, как ей казалось, от жестокой реальности.
Когда Фиона заговорила, ее голос был настороженным.
– Алло? Да?
– Здравствуйте, меня зовут Роберт Грант. Я разговариваю с мисс Барнс? Владелицей конной фермы
