— Я? Мне сходить!?
— Ну не мне же!
— Ставлю на викинга.
— Ищи дурака. — Отрицательно качаю головой.
Бой и правда можно было не смотреть. Это не сражение было, а игра в одну калитку, избиение младенцев, или забег бегемота по крольчатнику, кому какое определение ближе.
— Ты куда?
— А тебе то, что!? — Забираю доспехи в охапку.
— Ну… Я с тобой?
— Ты что собачка за мной бегать? — Зачем он мне нужен?
— Нет! — О! Прошибло! Обиделся.
Ничего не сказав ухожу. Но даже спиной чувствую обиженный взгляд и покачивание дредов.
Слайд четвертый
— Издеваешься? — Он злится, что я в очередной раз прерываю его игру.
— Нет. Мне приходила в голову такая идея, но нет. — Успокаиваю смотрителя арены.
— А! — Его лицо озаряет улыбка. — Я понял! На! — Протягивает мне бумажный пакетик. — У тебя кончились, да?
— Су-у… — Неимоверным усилием воли сдерживаю себя и то слово, что рвется с уст. — Пока есть еще, спасибо.
— Тогда, что тебе опять?
— Войти.
— А что уходил?
— Вот за этим. — Хлопаю по бедрам, на которых закреплены новые ножны, с парными дагами.
— Весь арсенал вынести хочешь? — Неодобрительно щурится смотритель. — Тебе, что этого переростка мало?
Он указывает на мою секиру. И где он увидел переростка? Обычная двуручная секира, широкое лезвие полумесяцем по правому хвату и малый крюк по левому, да шип трехгранник на полторы ладони торчит вперед. Ну да, она выше него, если упереть в землю, но мне то по подбородок, а значит самое то, что надо.
— Раз навесил на себя лишнюю тяжесть, значит мало. — Не злиться, отвечать спокойно!
— Барахольщик? Или как говорят ваши — нуб?
— Нуб, нуб. — Послушно киваю. Как меня только не называли и этим словом особенно часто. Мне все равно, у меня на это иммунитет.
— Ну проходи. — Смотритель освобождает проход.
— Не туда. — Зачем мне вход на зрительские места?
— О! — У него хорошо получается, разыграть удивление. Но он послушно пропускает меня туда куда нужно.
Если выход на зрительские места проходит под открытым небом, то вход непосредственно на боевую площадку, идет по крытым коридорам.
Еще один пункт против мысли, что я в виртуальности. Каждый камень кладки в коридоре индивидуален. Ну кто будет заниматься 'прорисовкой' каждого блока в стене? Конечно возможно и программа, но… Они даже наощупь разные, все отличаются. Да и стыки различаются, каждый имеет свою толщину и рисунок. Хотя. Нет, все же это не может быть аргументом. Если уж нельзя по ощущениям определить реален мир вокруг или нет, то такая мелочь как камни коридорной кладки — право несущественно.
— На песок? — Меня останавливает смотритель внутренней арены.
Секунд пять соображаю, что он имеет ввиду под этой фразой.
— Да. На песок.
Смотритель якобы подслеповато прищуриваясь, отступает на два шага и скептически оглядывает, не столько меня, сколько мою броню и вооружение.
— Н-да. — Он о чем-то задумался, потирая лоб. — Сейчас подберу тебе противника.
— Нет. Мне не нужен ваш противник, мне нужен тот воин, что победил волосатую обезьяну.
— Экий ты быстрый! — Качает головой смотритель. — Но увы. Первый бой на мой выбор, второй можно и на твой.
— Но…
— Не согласен? — Усмешка кривит его лицо. — Так иди отсюда, поблюй еще.
Сволота! А он то, откуда знает!? Впрочем вопрос глупый. Он может быть как посланником богов так и программой, и в обоих случаях его осведомленность о происходящем на острове может быть чуть ли не абсолютной.
— Согласен.
— Тогда жди.
И оставляет меня одного. Еще раз проверяю как сидит броня. Черт! Как не привычно! Сколько я не носил такого? Пять лет? Да. Целых пять лет. Телу долго придется привыкать снова. Не теряю времени даром. Чем мне нравится готика, тем, что при той защите что она дает, она очень подвижна. В отличии от того же максимилиановского. И пусть у того защищенность выше и он может даже остановить пулю, к примеру пистолетную приняв ту на ребро жесткости нагрудной пластины, но в нем так не подвигаешься. Крутанул вертушку секирой и едва не выпустил ту из рук! Дерьмо! В смысле перчатки плохие. Надо будет заменить. Но сейчас времени нет. Хотя я в любой момент и могу уйти отсюда, но ведь… Засмеют козлы- смотрители! И все равно что они программы или полубоги, главное что их остроты достигают цели. И я от них выхожу из себя. Пять лет затворничества дают о себя знать. Я отвык от общения в реале. Тьфу! Да может я в виртуале!? Но это не меняет того, что мне приходится разговаривать с кем-то, лицом к лицу. Это напрягает. Приходится вспоминать уже подзабытые навыки социального, а не сетевого общения.
— Готов?
А у меня так и чешется язык спросить: 'я точно не умру?'. И ведь знаю, что смерть в этих местах она не настоящая. Нет не то, что я боюсь. Вот чего-чего, а смерть не входит в число моих главных страхов. А то, что меня пугает до обморока осталось там, где-то в ином мире или иной реальности. Но как-то нелепо было бы склеить ласты по своему желанию выйдя на гладиаторский бой. Но этот вопрос остается не заданным. Я только произношу:
— Готов.
— Ну так иди, что встал? — И эта улыбка, что бесит до скрежета зубовного!
И когда он успел ворота поднять на площадку? Теперь выгляжу как дурак! Хотя перед кем выгляжу не понятно, но внутри именно такое гадкое состояние.
Песок на арене теплый. Это я чувствую даже через твердые подошвы берц. Да, я предпочел современную обувь средневековым сабатонам. Впрочем я и шлем не взял из оружейки, не могу когда что-то перекрывает обзор и мешает дыханию. Смешно я наверно выгляжу: фулплейт готического доспеха и непокрытая голова. Ах да и ботинки, вместо латной обуви. Но мне плевать, мне так удобнее и это главное. Тут же и убивают и то понарошку.
О! Замечаю, что мне кто-то машет со зрительских мест. А! Это любитель травки. Надо было шлем все же взять, а то иш ты — узнал! Кричит что-то подбадривающее. И вообще за те полчаса что я ходил до оружейника за дагами, народу в амфитеатре прибавилось едва ли не в трое. Человек семьсот сидит. Это примерно одна десятая, от всех кто находится на этом непонятном острове. Много…
Со скрежетом открывается дверь с противоположенной стороны. Арена сама по себе не велика, не больше цирковой, метров тринадцать. Ну… Кого мне приготовили смотрители? Их выбор приводит меня в недоумение.
Из тени прохода выползает нечто непонятное. Эдакая черепаха размером с малолитражку. При этом,
