невозможно.
– Я хочу видеть Вэда Феччиа, – сказал он Гарт. – И сэра Нанпина Трегони. И вызовите сюда еще четверых солдат, вооруженных. Пускай ждут моих приказаний.
Когда Вэд Феччиа вошел в комнату, глаза у него забегали и его буквально перекосило при виде кинжала, одиноко лежащего на столе Кэйлиса.
Сэр Нанпин Трегони сохранял, как и подобает истинному аристократу, скучающий вид.
– Надеюсь, все это не займет много времени, сэр, – протянул он по своему обыкновению, с легким нажимом на слове «сэр». – Через несколько минут нам приказано подняться в воздух.
– Нет, – сказал Хэл, – не займет. Вэд Фэччиа, я официально обвиняю вас, чему беру в свидетели сэра Трегони, в следующих преступлениях: краже запасов, убийстве, шпионаже в пользу врага в военное время и в государственной измене. За последние три преступления полагается смертная казнь через повешение. Вас препроводят в тюрьму, где вы будете содержаться под стражей до тех пор, пока не предстанете перед трибуналом. Воспользовавшись определенными средствами, я определил, что этот кинжал был выдан вам и ложно объявлен утерянным после того, как вы убили сержанта Ти, который застиг вас на месте преступления. Наказание, к которому вас приговорят, несомненно будет...
– Нет! – завопил Феччиа. – Это не я!
– Молчи, слизняк, – презрительно бросил сэр Нанпин. – Хоть однажды за всю свою мерзкую жизнь веди себя так, как подобает мужчине.
– Молчать? И молча отправиться на виселицу? Нет! Ни за что! Может быть, я и вор... Я сознаюсь в этом. Я просто хотел получить хоть какое-то удовольствие от жизни, да и деньги никогда лишними не были. Но убийство... Никогда. И измена тоже. Это ты шпион, Трегони. И проклятый изменник. Этот ты заставил меня выяснить, где Ти хранит свои записи и карты. И ты одолжил у меня кинжал, чтобы открыть замок в его ящике. Нет уж, сукин сын! Я не желаю болтаться на виселице за твои преступления!
– Довольно, Феччиа, – холодно оборвал его Хэл. – Все это может подождать до суда. Однако же теперь и на вас, сэр Нанпин Трегони, легло обвинение в преступлениях в высшей степени серьезных.
– Этот нечистый на руку ублюдок оболгал меня, – высокомерно отрезал Трегони. Но в глаза Кэйлису смотреть избегал.
– И как же это все произошло? – спросил Хэл. – Чем они вас подкупили? Золотом? Или своим расположением? Или обещанием выпустить из тюремного лагеря? Если вы вообще были в таком лагере, а не переметнулись на сторону рочийцев в тот самый миг, когда попали к ним в руки. Или вы с самого начала были рочийским агентом? Меня не удивил бы и такой поворот, поскольку с вашей истинной натурой я знаком с детства. И как же вы связывались с ними после того, как мы сменили местоположение и вы не смогли больше навещать своего связного?
– Я уже сказал, что это гнусная ложь!
– Феччиа, разумеется, может лгать, – согласился Хэл. – Но магия, и в особенности магия высшего порядка, не лжет. И именно магия заставила меня вызвать сюда вас с Феччиа в надежде, что он поведет себя именно так, как повел.
Трегони сокрушенно покачал головой, точно глупость Хэла очень его огорчала, а потом вскочил с места.
Его рука схватила со стола кинжал и вонзила его под ребра Феччиа. Тот вскрикнул и схватился за живот, а Трегони всем весом врезался Хэлу в солнечное сплетение. Не удержавшись, он и сам рухнул на задохнувшегося Хэла, но тут же вскочил на ноги и выбежал за дверь.
Хэл кое-как поднялся, хватая ртом воздух. Не обращая внимания на умирающего Феччиа, он побежал за Трегони.
Тот успел уже слететь по ступенькам святилища и несся к своему дракону.
– Остановите его! Стреляйте! – выкрикнул Хэл. Четверо солдат, которым он приказал быть наготове, беспомощно таращились на него, совершенно растерянные.
Выругавшись, Хэл кубарем скатился по лестнице, но Трегони уже добежал до своего дракона, вскочил в седло и, бранясь, приказал ему взлететь.
Хэл хотел крикнуть лучникам, но дыхания не хватило, и он побежал к Урагану, подтянулся к нему на спину, ухватившись за поводья, и дал дракону знак подниматься в воздух.
Дракон Трегони разбежался и взмыл вверх, в то время как Ураган, ошеломленный, только начал разбег.
Через миг оба уже находились в воздухе, набирая высоту.
Трегони направлялся к Оде, понукая своего дракона лететь во всю прыть.
Хэл, перемежая ласковые слова с приказами, принялся уговаривать Урагана, и его дракон послушно устремился за Трегони.
Кэйлис смутно осознал, что грохот осадных машин становится все громче, звучит все чаще, перекрывая еле слышные крики солдат на земле.
Штурм начался, но сейчас у него не было времени следить за ним.
Стены Оде стремительно приближались, и Трегони перелетел через них, едва не задев зубцы.
Хэл преследовал его по пятам, пытаясь вытащить арбалет.
Трегони оглянулся, понял, что у него нет времени, и направил своего дракона прямо к плоской крыше главного крепостного здания.
Он резко посадил своего зверя и соскочил на крышу, бросившись к одной из двух закрытых дверей, ведших внутрь, непосредственно в здание крепости.
Хэл изо всех сил натянул поводья, и дракон замолотил крыльями.
