«чэпэ» говорят, а уж про взрыв, пусть и не состоявшийся, на вокзале Придонска не рассказать!… Лена у телевизора сидела, зовёт меня: иди, слушай, о Придонске передают.
— Да, чудо вокзал и людей спасло.
— Не чудо — они просто бомбу плохо изготовили.
— Да, конечно.
Два офицера милиции, прошедшие Чечню, знали о чем говорили. «Чудо спасло» — это эмоции, это для газет, те трое, «кавказской национальности», просто технически сплоховали. А морально были готовы уничтожить и это здание вокзала, и людей, которые в нём в тот момент находились.
— Поехали? — Олег распахнул двери «Таврии» перед дорогим гостем. — Прошу!
Рыжков с интересом приглядывался к тому, как его друг управляется с машиной. Наверное, ему до этого не приходилось ездить в автомобилях с ручным управлением. Но Олегу он ничего по этому поводу не сказал, даже не похвалил — зачем лишний раз напоминать человеку о его увечьи?! Спросил о другом:
— Олег, помнишь нашу «антилопу» там, в Гудермесе?
— Ещё бы!… Интересно, катался на ней кто-нибудь после нас?
— Наверное… Съездить бы когда-нибудь туда… Тянет тебя, нет? Я бы поехал. Не сейчас, а лет через десять.
— А что? Съездим. Война же кончится когда-нибудь… Олег стал развивать эту мысль.
— Вот что странно, Лёха. Ну, на родину человека всегда тянет, это понятно. Где бы ни жил, а всё равно домой хочется приехать, где детство прошло. И где воевал. Я раньше этого не понимал. У нас тут, в Придонске, немцы были. Город почти полностью во время Великой Отечественной воины разбили. Процентов на девяносто. Гитлер даже хвастался, что, мол, русским, никогда этот город не восстановить… Ну а потом, после Победы, немцы сами его и восстанавливали. Ещё румыны были, итальянцы. И вокзал железнодорожный их же руками восстановлен… А потом, году в шестьдесят пятом, мне мама рассказывала, то есть через двадцать лет после Победы, немцы, деды уже, приезжали в наш город. Ходили, смотрели… И позже приезжали. Я уже в школе учился, маленький был, но помню: двух фрицев по телевизору показывали. Скромные такие, тихие. Что у них ни спросят, всё одно отвечали: «Я»! «Я»!… Согласен, мол. Да. Гитлер плохой, фашистам «найн». А я ещё думал: чего же вы сюда приехали? Вас тут били, в плен брали…
Олег перестроился в крайний ряд, ехал не торопясь, осторожно. Да и спешить, собственно, было некуда — выходной день, Женя ждёт их, для встречи гостя всё готово, а стол накрыть — дело пяти минут.
— Не Гитлер же приезжал, — сказал Лёша. — Такие же простые вояки, как и мы с тобой. Заставили, они и воевали. Воспитали так. Простора немцам захотелось, восточных земель, рабов. Фюрер, конечно, знал что делал. А народы не могут друг друга ненавидеть. Нас с тобой кто в Чечню кинул? Не забыл?
— Такое разве забудешь?!
— Основной удар по нас, по милиции, пришёлся, — продолжал Рыжков. — Понятно, что и армии досталось, и чекисты погибали. Но война в Чечне — наше, внутреннее дело. Ельцин кашу заварил, а мы расхлёбываем. Нам и дальше придётся о порядке в стране заботиться. Нам, ментам.
— А мы это и делаем. Ты, Лёха, у себя в Омске, я тут, в Придонске. Без нас России кранты.
За таким вот важным, государственным, разговором они незаметно доехали до жилого района Застава, где в своё время, ещё при царях, город Придонск кончался, тут, на окраине, действительно стояла казацкая застава, охраняющая въезд в город, сейчас громоздились на этой площади разновеликие дома, сама площадь кишела народом и машинами.
Припарковав «Таврию» у подъезда, Олег с Лёшей поехали наверх, в лифте. Рыжков спросил:
— Вы с Женей как — расписались?
— На Новый год свадьбу наметили. Приедешь?
— Постараюсь.
— С Леной приезжай.
— Спасибо… Любишь Женю? — Лёха, конечно, не случайно задал, этот вопрос: помнил, видно, о Марине.
— Женя хорошая. Лёш. Сам увидишь.
Первым на звонок в дверь выбежал Пегас. Он уже заметно подрос, возмужал, приобретя природную собачью стать, но всё равно в нём ещё легко можно было угадать подростка, молоденького пса.
Пегас гавкнул для порядка — всё ж таки незнакомый человек появился в доме, но уже в следующую минуту сам подал Рыжкову лапу.
— Ну, здоровo, здоровo — засмеялся Лёша и обнял собаку. — Какой воспитанный, а! Молодец!
В глубине коридора стояла и улыбалась гостю Женя.
— Проходите, Лёша, здравствуйте. А я заждалась. Что-то, думаю, долго не едут.
— Здравствуйте, Женя! Вот именно такой я вас и представлял.
— Какой?
— Красивой, статной — замечательной русской женщиной.
Женя заливисто рассмеялась.
— Олег, учти: твой друг — мастер говорить комплименты женщинам.
— Ну, при муже, на его глазах, можно… — с этими словами Рыжков поцеловал Жене руку, а потом чмокнул и в щёку.
— А мы по центру прокатились, я ваш город немного теперь представляю, — продолжал Лёша, оглядывая их жилище. — Замечательно смотрится!
— Лёша, у вас восторженный взгляд на окружающее, — с улыбкой, заметила Женя, расставляя тарелки.
— Это соответствует действительности. — Вы, кстати…
— Ребята, да хватит вам «выкать» — велел Олег, помогая жене управляться со столом. — Я разрешаю перейти на «ты».
— Ну, раз хозяин разрешил… — Лёша выхватил из своей сумки коробочку духов. — Это тебе, Женя, а это, старик, тебе.
На ладони его сидела мраморная забавная собачка.
— Спасибо, Лёша. Я тронута.
— Сибирская лайка, не иначе. — Олег рассматривал статуэтку.
— Она самая. Раз уж ты кинолог…
— Старик, я тоже тронут.
Лёша не выдержал:
— Ну, все тут тронутые… Пегас, ты тоже?
Смеясь, в прекрасном расположении духа, расселись за столом. И началось дружеское, очень тёплое застолье, длившееся весь день и половину ночи.
В тостах и воспоминаниях друзья никого не забыли:
— За капитана Смирнова, за всех ребят, кто не вернулся!
— За матерей наших!…
— За Россию!
И не было ничего преувеличенного, вычурного в этих простых, идущих от сердца возгласах-тостах: два боевых офицера российской милиции имели на них полное право — воевали же! Защищали целостность Родины, её безопасность.
Как умели.
Как смогли.
— Давай, старик, за Женю твою выпьем! За Ленку мою! — призвал Рыжков. — За русских верных невест и жён. Они нас и на войну со слезами проводят, и с войны хоть какого встретят. За тебя, Жена!
— Спасибо, ребята. — Женя вытерла мокрые глаза, отпила из рюмки. — А хотите, я вам стихи почитаю?
— Конечно.
— Читай, Женечка!
