присутствием он только раздражает Брока и даже мешает ему работать – и Питер извинился и отправился спать. Но и сон не шел к нему
Не вынеся долее этой пытки, Питер вскочил и босиком вышел из спальни. Осторожно пройдя мимо столовой, он направился прямо в гостиную. Пламя в камине угасло, и Анжелика, прикорнувшая в углу дивана, сжалась в комочек, чтобы не замерзнуть. Растроганный, Питер поспешил к себе в спальню, прихватил одеяло и вернулся в гостиную. На миг застыл возле дивана, полюбовался безмятежной, невинной красотой и лишь после этого осторожно накрыл Анжелику.
Задолго до встречи с Анжеликой Питер успел составить подробный портрет идеальной женщины. Конечно, что была шотландка, наделенная острым умом и пылким темпераментом, которая не полезет за словом в карман и не побоится отстаивать свое мнение. Высокая и стройная, с такой же полной грудью, как у Мери, но намного изящнее. И конечно, красавица: с волосами песочного оттенка и яркими голубыми глазами Его дети будут засыпать под старинные колыбельные, которые она станет петь им своим низким грудным голосом, и куда бы их ни занесла судьба – она сумеет создать в доме тепло и уют.
Негромко рассмеявшись над своими фантазиями, Питер потянулся рукой к бледной щеке Анжелики. Бархатная кожа… намного смуглее, чем у девушки из его мечты. Волосы цвета воронова крыла, он никогда еще не видел таких темных волос. Огромные, приковывавшие к себе взгляд глаза, в них так часто светилась боль, и Питеру так хотелось изгнать чту боль из серебристых озер… Она едва доставала Питеру до плеча и казалась такой маленькой и хрупкой. Полная противоположность былому идеалу – она больше походила на идеал, чем любая из знакомых Макфаддену женщин.
Гарет Доусон овладел ею первым… он, а может, и другие. Однако последним будет Питер. Это он решил твердо.
Анжелика беспокойно пошевелилась, и глаза ее распахнулись. Питер улыбнулся:
– Анжелика, я вас разбудил? Простите. Но я не смог заснуть, зная, что вы мучаетесь на жестком диване. Здесь слишком холодно. Я принес одеяло.
Он опустился на колени и с робкой улыбкой подоткнул одеяло, стараясь делать это не спеша, чтобы иметь повод подольше побыть с ней рядом.
– Спасибо, Питер
Его глаза благодарно вспыхнули, и юноша тихонько рассмеялся. Поразительно даже его имя. звучащее из ее уст, приносило радость. Однако он успел вкусить еще большей радости, когда поцеловал чти уста. Пусть всего лишь на краткий миг – но он отведал их вкус. И успел при этом заметить, что поцелуй был приятен больше ему самому, нежели Анжелике. Она же просто позволила себя поцеловать, и при мысли об этом становилось тошно
Конечно, юношеская внешность заставляла его проигрывать в сравнении с таким огромным, сильным мужчиной, как Гарет Доусон. Однако Питер не был новичком в отношениях с женщинами. Во время учебы в Глазго, кроме инженерных премудростей, он успел освоить и науку иного рода. И тогда мальчишеская внешность сослужила ему неплохую службу. Чем опытнее и изощреннее была шлюха, тем охотнее она давала урок безусому юнцу. И теперь он был всем им за что весьма благодарен.
Наконец Анжелика была укрыта, но Питер не спешил вставать с колен. Как бы невзначай его пальцы скользнули по рассыпанным по спине волосам, и он с улыбкой признался.
– Никогда не думал, что вы можете выглядеть красивее, чем в нашу первую встречу Но вид ваших распущенных волос меня просто ошеломил Анжелика – Его шепот стал хриплым – Вы не забудьте о том, что я сегодня сказал Когда с техасцем будет покончено, не ищите никого другого Дайте мне шанс доказать свою любовь
Питер умолк, ибо различил смятение, затуманившее ее взор Вот опять он пытается давить на Анжелику, безжалостно усугубляя ту тревогу и неуверенность, что снедали девушку с самого прибытия на рудник
В его голубых глазах полыхнул гнев на собственную неловкость
– Нет, лучше мне уйти и дать вам отдохнуть Я только лишний раз огорчаю вас Доброй ночи Я ухожу, Анжелика, но уношу с собой ваш образ, – и он в последний раз наклонился к бархатной щеке.
Откинувшись на жесткую спинку стула, Гарет потер занывшее плечо. В минуты усталости снова дал о себе знать старый перелом, когда-то давно здорово расшибся, упав с мустанга. Подобное многочасовое бдение над бумагами было техасцу в новинку и тем сильнее утомляло.
Гарет буквально вырос в седле. Жизнь не баловала его, и он очень быстро усвоил, что полагаться стоит только на самого себя. Все чувства и привязанности – в том числе и любовь – явления временные и ненадежные. Не предаст только земля – она была и пребудет вовеки. И пока он связан с землей – он останется сильным. Все прочие потребности преходящи, это лишь слабости человеческого тела. И он вполне справлялся с ними… до сих пор.
Гарет раздраженно нахмурился. Его рассудок никак не желал сосредоточиться на том деле, ради которого он сюда приехал. Глаза как бы сами по себе то и дело устремлялись на крошечную фигурку, съежившуюся на диване. Чем сильнее окутывала тело усталость, тем сильнее хотелось оказаться с ней рядом Практически все остатки энергии уходили на то, чтобы заставить себя следить за хитроумными манипуляциями Брока. Чертовски неловко получилось… шотландец один трудился всю ночь напролет!
Его размышления прервал чей-то шепот за спиной. Медленно, осторожно Гарет развернулся в сторону дивана. И тут же его буквально подбросило на стуле, а руки сжались в кулаки Так, что побелели костяшки. Это, должно быть, шутка… это не может быть наяву… Питер Макфадден стоит на коленях… возле дивана… Анжелика глядит на него, а он гладит ее по щеке. Коснувшийся его ушей хриплый шепот принадлежал Макфаддену. Он что-то говорит… Он целует ее!!!
Гарет и сам не заметил, как в несколько прыжков оказался рядом и сгреб шотландца за шиворот. Сотрясаясь от ярости, он отшвырнул Питера в сторону, так что юноша с грохотом врезался в стену.
– Держись от нее подальше, ясно? – угрожающе прошипел Гарет. – Не думал, что придется объяснять очевидное, но раз уж ты так глуп, то заруби себе на носу: Анжелика явилась сюда не ради твоего удовольствия. Она приехала со мной. Не суйся к ней, не то будешь иметь дело со мной!
Гарета все еще трясло, когда между ними встал Брок Макфадден. Сердито глядя в упрямое лицо младшего брата, Брок рявкнул:
– Ты что, сдурел? Соображай, что делаешь! Девчонка приехала сюда с этим малым по собственной воле. И нечего распускать руки! Знай свое место, парень! И помни, что оно вовсе не рядом с ней! Она уже успела выбрать – и выбрала не тебя!
На лице Питера Макфаддена разлился яркий румянец, он отступил на шаг и тревожно взглянул на белую от испуга Анжелику. Игнорируя Гарета, он покаянно прошептал:
– Простите меня еще раз, Анжелика. Я сегодня сам не свой. Не обижайтесь на меня!
Не дожидаясь ответа, Макфадден-младший резко повернулся и выскочил вон.
– Не знаю, что и сказать вам, Гарет, – пробурчал Брок, растерянно качая головой и косясь на Анжелику. – Малыш с ума сходит по этой девчонке. – Не замечая, как густо покраснела «девчонка» от этих слов, шотландец продолжал: – Но больше он к ней не полезет… По крайней мере нынче, даю вам слово. Да к тому же я почти закончил. Так что можете отдохнуть прямо здесь, в гостиной, а утром поедете назад. Мери позаботится о том, чтобы вы как следует подкрепились на дорогу.
Брок сделал паузу и, видя, что гость все еще вне себя от гнева, уточнил:
– Это вас устроит?
Гарет молча кивнул, и Макфадден вернулся к прерванной работе. Теперь Доусон обратил все внимание на Анжелику. Она была ужасно напугана, однако глаз не отвела.
Гарет позволил ей вдоволь налюбоваться собственным гневом. Пусть знает, к чему могут привести ее игры.
И тут же Доусон еще сильнее разозлился на себя: он все так же страстно желал ее, желал, несмотря на заигрывания с сопляком – шотландцем.
Хуанита удивленно уставилась на показавшуюся на дороге на асиенду знакомую фигуру Дон Эстебан! Он вернулся! Кухарка воровато оглянулась: не видит ли кто? Нет, она одна оказалась в саду Сейчас позднее утро – самое хлопотное время для слуг. Вот и она не увидала бы молодого хозяина, если бы ей не приказали развесить для просушки белье.
Тяжелое мокрое покрывало полетело в ближнюю корзину, и Хуанита стала по мере сил прихорашиваться. Ну и повезло же ей сегодня! Что бы там ни заставило дона Эстебана подобраться к дому
