приготовь мне панну, свежее белье и позаботься об обеде. Предупреди остальных слуг, чтобы не теряли времени даром. Им не поздоровится, если они будут лоботрясничать. Ясно?
— Ясно, масса.
— Тогда поворачивайся!
Однако перепуганный раб замешкался, и Пуантро взревел:
— Чего ты мнешься?
Бойер неуверенно сделал шаг с конвертом в руке.
— Вам пришло письмо, масса.
Письмо… Пуантро, вдруг чего-то испугавшись, застыл. Нет… Капитан Уитни не мог послать новое письмо, которое разрушило бы его планы в последний момент. Только не сейчас, когда он так близок к тому, чтобы вернуть свою дорогую Габриэль назад.
Выхватив из рук слуги большой конверт, Пуантро вскрыл его и прочел:
Бородатое лицо Пуантро вспыхнуло от гнева, Как посмела эта чертова ведьма беспокоить его своими жалкими переживаниями в такое время? Почему она позволяет себе так нагло требовать от него чего-то?
Какая-то безотчетная ярость овладела им. Пуантро разорвал аккуратно написанное послание Манон на мелкие кусочки и швырнул их под стол.
— Вы пошлете ответ, масса?
Пуантро повернулся к нему с таким свирепым взором, что перепуганный негр на негнущихся ногах отступил на шаг и буквально растворился в воздухе.
Пуантро поднимался по лестнице в свою комнату, и перед ним возник образ прекрасной Габриэль. Он мысленно прошептал ей:
— Еще совсем немного, ma petite, и ты будешь дома. Я больше никому не позволю разлучить нас.
Опустилась еще одна ночь. Третья.
Габриэль изучала свое отражение в маленьком зеркале над умывальником в каюте капитана. Часы тянулись бесконечно медленно и одновременно безумно быстро, а каждое отдельное мгновение было наполнено и беспредельной радостью, и нескончаемой мукой.
Габриэль подумала, что лицо, которое она созерцает в серебряном зеркальце, претерпело множество изменений. С того дня, когда она впервые увидела хищный взгляд золотисто-карих глаз Рапаса, прошло немного времени, но безвозвратно канула в прошлое девочка в монастырской форме с туго затянутыми волосами и постоянным бунтарством в душе. Навсегда ушла полудевочка-полуженщина, мечтавшая испытать в жизни все, но чьи представления о жизни были так далеки от реальности. Она не была больше той неопытной девушкой, которая упивается своей юностью и свежестью. Прежние представления о жизни оскорбляли ее сейчас своей примитивностью.
Теперь Габриэль понимала, что настоящая жизнь не сводится к платьям, которые она наденет в один прекрасный день, к городам, которые посетит, путешествуя, или к тем людям, которых когда-нибудь встретит. Истинная жизнь и подлинное счастье не зависят от материальных благ и богатства, к которому так стремятся многие люди. Реальную полноту жизни дает невыразимое словами хрупкое соединение одной души, ее внутренней сущности, с душой другого человека. Это взаимное дополнение не имеет ничего общего с актом физического слияния.
Роган или Рапас — был тем естественным дополнением ее души, ее существа, с которым жизнь становилась настоящей, истинной, полнокровной. Она осознала и усвоила эту правду, так же как приняла и радость физического экстаза… Предвидела она и полную боли неотвратимость расплаты за это счастье, потому что отца она тоже любила.
Габриэль не пыталась обмануть себя. Роган не отступится от выдвинутых им условий, а отец скорее позволит стереть себя в порошок, чем станет рисковать ее жизнью. И она бессильна изменить обстоятельства и сократить пропасть, которая разделяет их с Роганом… Несмотря на их любовь, Роган останется с теми, кто сохранял ему верность за все эти годы преследований.
Этот человек, который восхищал и одновременно заставлял страдать от беспощадности своих суждений, затронул ее душу… Вновь вспомнилась его фраза:
…скажи, что я скоро с ней
Сможет ли она вынести, если узнает, что он обнимает другую женщину?
Рыдания сдавили ей горло, и слезы потекли по щекам. Вдруг она стала противна сама себе. Габриэль вытерла щеки и обратилась к зеркалу. Да, лицо, глядящее сейчас на нее, не принадлежит уже воспитаннице монастыря. На мерцающей поверхности отражалась полюбившая женщина.
Еще три дня. Она превратит их в три полных восторга дня. Минутой позже, пробежав весь коридор, она, затаив дыхание, появилась на верхней палубе. Роган нахмурился, заметив хищным взглядом своих золотисто-карих глаз ее волнение.
Слова не нужны. Она обвила его шею руками и потянулась губами для поцелуя.
За расположенным высоко в стене камеры окном сгустилась ночь. Портер медленно приподнялся с койки. Поморщившись от боли, причиняемой ему многочисленными ушибами и кровоподтеками, он направился к зарешеченной двери, чтобы оглядеть коридор. Он с трудом припоминал, как их схватили. Перед глазами возникла картина: монастырский двор, объятый тишиной, резкий крик Бертрана, грохот шагов.
Он отчаянно сопротивлялся, но был сбит с ног увесистым ударом кулака. Последовавшие затем бесчисленные пинки и боль сменились полным беспамятством. Очнулся он уже в камере, где находился и теперь. Она была расположена в ряду подобных ей. Всюду сидели арестанты, все время похвалявшиеся своими преступлениями. Громче всех разглагольствовал огромный детина, сидевший в соседней камере. Но все россказни его соседей вылетели у Портера из головы, когда он понял, что Бертрана среди них нет. Жив ли он вообще?
Портер здорово перепугался, когда в его камере появился Пуантро. Он притворился недоумком — и преуспел в этом. Он и раньше пользовался таким защитным приемом, научившись придавать соответствующий вид своей внешности. Видя явное отвращение Пуантро, Портер подумал: уловка удалась и он смог заставить этого человека поверить, что общий план действий ему совершенно неизвестен.
После этого с ним несколько раз разговаривал губернатор Клейборн, но Пуантро не появился больше ни разу. Учитывая это, Портер пришел к выводу, что Бертрана содержат в другой части тюрьмы и Пуантро сосредоточил свои усилия на нем.
Портер пожал своими узкими плечами. Он никак не мог понять, как это люди губернатора догадались поджидать их в монастыре, куда они явились среди ночи.
Хотел бы он знать, что будет делать капитан, когда они с Бертраном не явятся на место встречи и станет ясно, что они схвачены. Он был уверен, что капитан не бросит их на произвол судьбы, но…
Портер прервал ход своих мыслей, когда волосатый вонючий охранник, который дежурил большую часть дня, прошел по коридору к металлической входной двери чтобы сквозь крохотное решетчатое оконце осмотреть находящееся за ней помещение. Тюремные порядки уже твердо отпечатались в голове Портера, и он понял, что смена караула запаздывает.
Неожиданный шум насторожил его. В тот же миг входная дверь резко отворилась, сбив с ног растерявшегося охранника. Бедняга грохнулся на каменный пол прямо головой и замер!
Дальнейшие события развивались стремительно. Портер, плохо соображая, что произошло, увидел вдруг трех человек, несущихся по коридору. Огромный детина из соседней камеры закричал:
— Я же знал, что вы придете! Я знал, что вы не оставите меня тухнуть здесь!
Просунув руку сквозь прутья решетки и схватив одного из освободителей, Портер крикнул:
— Друг, выпусти меня! Я погибну, если ты оставишь меня здесь!
