– Шпионы, – прошипела Верховная Жрица.
– Да нет, мы просто... туристы, – сказал Миляга.
– Туристы? – переспросил Хаммеръок.
– Мы приехали, чтобы полюбоваться достопримечательностями Паташоки. – Он обернулся к Паю за поддержкой. – Я имею в виду...
– Гробницы Неистового Локи Лобба... – сказал Пай, очевидным образом пытаясь измыслить, какие еще прославленные чудеса есть у Паташоки в запасе, – ...и Мерроу Ти- Ти.
Это название пришлось Миляге по душе. Он нацепил на себя широкую улыбку энтузиазма.
– Мерроу Ти-Ти! – сказал он. – Ну, разумеется! Это зрелище дороже для меня, чем весь чай, который растет в Китае.
– В Китае? – спросил Хаммеръок.
– Разве я сказал «в Китае»?
– Сказали.
– Пятый Доминион, – пробормотала Верховная Жрица. – Шпионы из Пятого Доминиона.
– Я протестую против этого несправедливого обвинения, – сказал Пай-о-па.
– И я, – произнес голос за спиной у обвиненных, – присоединяюсь к этому протесту.
Пай и Миляга обернулись, чтобы встретиться лицом к лицу с потрепанным бородатым индивидуумом, одетым в нечто такое, что, обладая определенным великодушием, можно было бы назвать шутовским костюмом, хотя менее великодушный человек скорее всего назвал бы это лохмотьями. Человек стоял на одной ноге, соскребая палкой прилипшее к пятке дерьмо.
– Меня всегда тянет блевать, когда я сталкиваюсь с лицемерием, Хаммеръок, – сказал он, и лицо его превратилось в лабиринт коварных ловушек. – Вы так печетесь о том, чтобы на наших улицах не было нежелательных незнакомцев, и в то же время ничего не можете поделать с собачьим дерьмом.
– Это не твоего ума дело, Тик Ро, – сказал Хаммеръок.
– Вот тут ты не прав. Это мои друзья, а вы оскорбили их своими грязными подозрениями.
– Друзья, гвариш? – пробормотала Верховная Жрица.
– Да, мадам. Друзья. Кое-кто из нас еще чувствует разницу между простым разговором и обвинительным заключением. У меня есть друзья, с которыми я разговариваю и обмениваюсь мыслями. Мыслями – помните такое слово? Именно они и придают моей жизни смысл.
Хаммеръок не мог скрыть неудовольствия, которое вызвало у него подобное обращение с его госпожой, но кем бы ни был Тик Ро, он, очевидно, обладал достаточной властью, чтобы сделать дальнейшие возражения бессмысленными.
– Драгоценные мои, – сказал он, обращаясь к Миляге и Паю. – Не направиться ли нам ко мне домой?
В качестве прощального жеста он высоко подбросил палку в направлении Хаммеръока. Она упала в грязь у него между ног.
– Займись уборкой, Лоитус, – сказал Тик Ро. – Мы же не хотим, чтобы Автарх поскользнулся на куче дерьма, ведь правда?
После этого две группы последовали в разных направлениях. Тик Ро повел Пая и Милягу за собой вдоль по лабиринту.
– Мы хотим поблагодарить вас, – сказал Миляга.
– За что? – спросил Тик Ро, нацеливаясь дать пинок козлу, который преграждал ему дорогу.
– За то, что вы спасли нас от беды, – ответил Миляга. – Теперь мы пойдем своим путем.
– Но вы должны пойти со мной, – сказал Тик Ро.
– В этом нет необходимости.
– Нет необходимости? Насколько я понимаю, такая необходимость есть, и самая насущная, – сказал он, обращаясь к Паю. – Так есть необходимость или нет?
– Безусловно, ваше знание местной жизни окажет нам большую пользу, – сказал Пай. – Оба мы чувствуем себя здесь чужаками. – Мистиф говорил в странной высокопарной манере, словно ему хотелось сказать больше, но он не мог этого себе позволить. – Нас необходимо перевоспитать.
– Да ну? – сказал Тик Ро. – Ты это серьезно?
– Кто такой этот Автарх? – сказал Миляга.
– Из Изорддеррекса он управляет Примиренными Доминионами. Он – верховная власть во всей Имаджике.
– И он приезжает сюда.
