американского мистика по теории о взаимодополняющих друг друга душах, и он верил в то, что оставленная им в Англии девушка как раз и была для него такой взаимодополняющей душой — подобной той, что я описал в своём рассказе о человеке, ожидавшем свою любимую в приготовленном им на небесах домике.
Но об этом он ни слова не говорил своим товарищам в окопах. Им он рассказывал другие истории из книги — все, кроме этой. Странно, что именно о самом желанном объекте своих мыслей мы не спешим рассказывать окружающим, по крайней мере, так поступают большинство из нас.
И ещё один эпизод из книги вызвал у нашего друга особый интерес — это рассказ о женщине из невидимого мира, совершившей путешествие в Египет вместе со своим всё ещё живым мужем. Он размышлял, а сможет ли он, если вдруг умрёт, отправиться в духовной оболочке в одно маленькое местечко в Северном Уэльсе (так он сам его называл), где однажды побывал со своей возлюбленной, и которое они выбрали для своего будущего свадебного путешествия.
Однажды вечером он даже написал ей длинное письмо, в котором просил её приехать туда этим летом в случае его гибели, говоря, что попытается встретить её там. Но затем, поразмыслив, уничтожил письмо, боясь, что оно навеет его невесте грустные мысли.
Когда же я заметил вокруг него тот особый свет, который начинает исходить от духа, скрытого внутри его носителя, в том случае, если этому носителю грозит скорое разрушение, я решил ждать поблизости, зная, что в скором времени мне придётся прийти ему на помощь.
И вот наступил миг, когда тело его упало на землю, и от него начали отделяться тонкие тела. Я подождал совсем немного, а затем приблизился, чтобы пробудить дух ото сна, в который тот должен был погрузиться. Я подул на лоб астрального тела — ибо астральное тело тоже имеет лоб, вы не должны заблуждаться на этот счёт, — так вот, я подул на лоб астрального тела человека, который оказал большую честь нашей книге, думая в последние секунды своей жизни о ней и о нас.
Он открыл глаза и увидел меня.
— Привет, «X.»! — сказал он мне. — Я так и думал, что ты встретишь меня здесь. Ты — молодец, не подвёл меня.
— Да, я всегда был отличным парнем! — ответил я. — А как это тебе удалось так быстро понять, что с тобой произошло?
— Просто я увидел тебя.
— А откуда ты меня знаешь?
— Я видел в журнале твою фотографию.
— Неужели я всё ещё похож на того старого увальня? — спросил я, потому что очень гордился тем, что мне в какой-то степени удалось вернуть свою прежнюю молодость и привлекательность.
— Да, — сказал он, — ты выглядишь в точности как на той фотографии.
— Странно, — ответил я.
И тут я догадался, что моё собственное знание о представлениях этого человека обо мне как о старом судье, описанном в прежней книге, могло заставить моё тело трансформироваться так, чтобы он смог узнать меня, причём произошло это без всякого участия моей воли.
— Может, ты хочешь немного поспать? — на всякий случай спросил я его, хотя в его глазах не было даже намёка на сон.
— Нет, «X.», спасибо. Я хотел бы вернуться в Англию. Но у тебя, наверное, есть более важные дела, чем исполнение моих желаний и прихотей.
Я рассмеялся.
— Твои желания и прихоти так же важны, как и мои собственные, — сказал я. — Мы отправимся в Англию вместе.
И мы отправились в путь.
Над Ла-Маншем мы увидели пересекавший его транспорт с войсками.
— Хотелось бы мне, чтобы все эти парни знали то, что знаю я, — сказал мой друг. — Если бы они знали, какого хорошего товарища я здесь нашёл, то сражались бы с удвоенным мужеством.
Вы, священники, не пугайтесь, когда вам приходится повторять «земля к земле, прах к праху», и уходящие души провожайте всегда с торжественными лицами! И пусть не удивляет и не смущает вас беззаботная болтовня моего нового товарища — молодого солдата. Он чувствовал себя так, как будто находится в компании своего старого друга, и он уже понял, что смерть не более свята, чем жизнь, и потому не требует особой торжественности.
Мы отправились в гости к девушке. В молодости мне часто доводилось наносить визиты дамам, но никогда я не испытывал такого любопытства, как в тот раз, когда вместе с солдатом отправился навестить его девушку. И то, что она нас не видела, не имело никакого значения. Я уже успел к этому привыкнуть.
Когда мы, наконец, увидели её, она расчёсывала волосы — прекрасные длинные волосы, а на каминной полке под зеркалом, в которое она смотрелась, стояла фотография моего друга. И в тот момент, когда на ней задержался её любящий взгляд, мой друг встал между фотографией и своей возлюбленной. Девушка вскрикнула:
— Боже мой, глаза! — они живые! — и уронила на пол гребешок.
Тут её разум озарила догадка, и она произнесла, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более торжественно:
— Дорогой мой, если это действительно ты, если волею судьбы ты и в самом деле пришёл сейчас ко мне, то знай, что я люблю тебя и всегда буду любить. Мы обязательно встретимся на небесах. Сказав это, она опустилась на маленький стул и залилась слезами.
Я оставил моего друга с нею; но иногда я буду возвращаться, чтобы посмотреть, как у него идут дела, и со временем постараюсь преподать ему несколько уроков, от которых может зависеть его будущее благополучие. Мне не хотелось бы, чтобы он снова оказался вблизи от полей сражений. Для чего ему это? Он исправно послужил и заработал свою награду.
Возможно, как-нибудь в дальнейшем я расскажу вам ещё кое-что о человеке, который умер, повторяя в мыслях ваше имя, да и моё тоже[27].
Роза и крест
Всё более и более я восхищаюсь и удивляюсь своему знакомому, которого мы называем Прекрасным Существом. Наверное, мне никогда не удастся Его понять, потому что мыслит Оно совершенно не так, как мы.
Вчера Прекрасное Существо снова летало над полями сражений. Мне следовало бы написать вам об этом раньше, несколько часов спустя, как я у вас появился, но я решил не беспокоить вас, видя вашу усталость. Пусть вас это не смущает. Иногда Учителя Сострадания кажутся своим ученикам абсолютно бессердечными; но Они знают то, чего не знают их слуги, — то, что самая трудная дорога ведёт на самую высокую гору, на вершине которой их ждёт
