— Погоди, ты еще никого не потеряла, не пережила тех, кого любила. Так, чтоб остались одни воспоминания. Тогда будешь лежать по ночам и бояться уснуть, как я. — Она при гляделась к Фебе. — Подойди поближе, — попросила она. — Дай мне тебя рассмотреть.
Феба выполнила ее просьбу.
— Абре, возьми-ка ту лампу. Придвинь поближе. Я хочу увидеть лицо женщины, которой нужна любовь. Бот так, вот так.
Госпожа подняла руку, словно хотела потрогать лицо Фебы.
— Есть ли в Косме сейчас какие-нибудь новые болезни? — спросила она.
— Да, есть.
— Страшные?
— И страшные тоже, — сказала Феба. — Одна, во всяком случае, очень страшная. — Тут она вспомнила, о чем просил Абре. — Наш Косм — юдоль слез.
Трюк сработал. Госпожа улыбнулась.
— Вот. — Она повернулась к Муснакафу. — Разве я не говорила?
— Говорили, — подтвердил он.
— Неудивительно, что ты оттуда сбежала, — сказала старуха, снова переключаясь на Фебу.
— Нет, я не…
— Что нет?
— Не сбежала. Я оттуда не сбежала. Я пришла сюда, по тому что мне нужно кое-кого найти.
— И кто бы это мог быть?
— Мои… любовник.
Госпожа поглядела на нее с жалостью.
— Значит, ты здесь из-за любви? — спросила она.
— Да, — подтвердила Феба— И если вы хотите знать, его зовут Джо.
— Я и не собиралась спрашивать, — проворчала госпожа.
— В любом случае, теперь вы знаете. Он сейчас где-то в море, и я пришла, чтобы его отыскать.
— Не получится, — объявила мегера, даже не потрудившись скрыть злорадство. — Полагаю, тебе уже известно, что здесь скоро произойдет?
— В общих чертах.
— Тогда ты должна сама понимать, что у тебя нет ни единого шанса его найти. Возможно, он уже мертв.
— Нет, это неправда, — возразила Феба.
— Откуда тебе знать? — спросила госпожа.
— Я была здесь во сне. Мы встретились где-то в Субстанции. — Тут она понизила голос, переходя на шепот: — Мы занимались любовью.
— В море?
— В море.
— Вы действительно занимались этим в Субстанции? — спросил Муснакаф.
— Да, — ответила Феба.
Тут госпожа снова взяла листок бумаги, покрытый, как заметила Феба, мелким бисерным почерком, и принялась его рвать.
— Ну и дела, — говорила она сама себе. — Ну и дела
— Вы никак не можете помочь мне? — обратилась к госпоже Феба.
— Боюсь… — начал Муснакаф.
Но госпожа не дала ему договорить.
— Может, и сделаем это, — проговорила она. — Море безмолвно. Но есть в нем кое- кто, способный что-нибудь рассказать.
Она изорвала один листок и взялась за следующий.
— А что я получу взамен? — спросила она у Фебы.
— Хотите правду?
Госпожа наклонила голову набок.
— Ты что, солгала мне? — удивилась она.
— Я сказала то, что мне велели, — отозвалась Феба.
— Ты про что?
— Про то, что Косм — юдоль слез.
— Разве не так? — удивилась госпожа, и в голосе у нее прозвучало нечто, похожее на любопытство.
— Бывает, что и так. Жизнь у людей трудная. Но не все несчастны. И не всегда.
Госпожа хмыкнула.
— Хотя, наверное, вам не нужна правда, — продолжала Феба — Наверное, для вас лучше сидеть, рвать любовные письма и думать, будто здесь лучше, чем там.
— Как ты догадалась?
— Про что? — спросила Феба— Про то, что это любовные письма? По вашему лицу.
— Он писал мне их шесть лет каждый день. Обещал подарить весь этот чертов континент за один поцелуй, за одно объятие. Я ни разу ему не ответила. А он все писал и пи сал, писал и писал… эту сентиментальную чушь. А теперь я рву их.
— Если вы так его ненавидите, — предположила Феба, — наверное, вы его любили…
— Я же тебе сказала. Я в жизни любила лишь одного человека. И его больше нет.
— То было в Косме, — промолвила Феба. Не спросила, а лишь констатировала факт, коротко и ясно.
Госпожа подняла на нее глаза.
— Ты что, мысли читаешь? — спросила она очень тихо. — Откуда ты знаешь?
— При чем тут мысли? — ответила Феба. — Вы сами сказали, что этот город вам пригрезился. Значит, когда-то вы видели его наяву.
— Да, — согласилась госпожа, — видела. Очень давно. В детстве.
— Вы так хорошо помните детство?
— Лучше, чем нужно, — сказала старуха. — Видишь ли, у меня были большие надежды, и они не оправдались. Или почти не оправдались…
— Какие надежды?
— Я хотела построить новую Александрию. Город, где люди жили бы в мире и благополучии. — Госпожа пожала плечами. — А что получилось?
— Что?
— Эвервилль. Феба оторопела.
— Эвервилль? — переспросила она.
Какое отношение имеет безумная здешняя ведьма к ее спокойному, милому, мирному городку?
Старуха уронила очередное любовное письмо, которое хотела разорвать, и задумчиво посмотрела на огонь.
— Да. Ну что ж, ты тоже должна узнать правду. — Она перевела взгляд на Фебу и слабо ей улыбнулась. — Меня зовут Мэв О'Коннел, — сказала она. — Я и есть та самая дурочка, с которой начался Эвервилль.
