Росс продолжал улыбаться.
– Этот младенец завоевал мою душу, и твою тоже. Он бесценен для нас, потому что мы оба любили его родителей и считаем себя виноватыми перед ними. Мы вырастим Киерана как свое собственное дитя.
Слезы застилали Меган глаза.
– О, Росс! – Это все, что она смогла произнести.
Поцелуй Росса был поцелуем собственника, несмотря на всю его безграничную нежность. Горечь слез на губах сделала его только слаще.
– Я люблю тебя, – повторял Росс между поцелуями.
Раньше ей так хотелось слышать эти слова, но теперь, когда все обернулось так печально и нелепо…
– Ты глупый. Разве ты не понимаешь, что тебе надо связать свою жизнь с кем-нибудь, кто…
Он крепко сжал ее и слегка встряхнул.
– Разве я смогу спать с другой женщиной? Ты уже избаловала меня, и если откажешь мне, то обречешь на вечные страдания.
Меган с удивлением слушала, как он описывает унылое существование человека, который любит без взаимности.
– Росс, – наконец прервала его она, – ты либо сошел с ума, либо…
– Ты что, не знаешь, что у клана Кармайклов нет барда?
– По-моему, при твоем красноречии ты бы с этим справился.
– Вообще это заразно. – Росс расцепил руки и вытянулся на тюфяке рядом с Меган. – Я даже сорвал веточку рябины на счастье. – Он вынул прутик из-за пояса и пощекотал ей нос листочками. – Будь со мной душой и телом, стань моей любовью, и полное счастье мы обретем.
Меган рассмеялась сквозь слезы.
– Тут даже нет рифмы.
– Мне придется многому научиться. – Росс отбросил рябину и погрузил свою теплую широкую ладонь ей в волосы, большим пальцем водя по чувствительному местечку у нее за ухом. – Ты научила меня мечтать, надеяться и любить. Поедем со мной домой и продолжим обучение. – Его лицо стало серьезным. – Бывает, что чудеса все-таки происходят. Доказательством тому – ты. Ты вошла в мою жизнь. Может, у нас еще будут свои дети, – добавил он, не желая внушать ей ложные надежды, но ведь леди Мэри и повивальная бабка – это еще не Господь Бог. – А если нет, – он пожал плечами, – то, честно говоря, я вовсе не жажду потерять тебя из-за родильной горячки или чего-нибудь в этом роде. С Киераном будет достаточно хлопот, а тут еще болезни и сражения, так что в замке Кармайклов всегда найдется ребенок-сирота, и ты сможешь воспитывать его.
– Это… не то. Я хотела… я мечтала иметь собственного. – Нижняя губа у Меган задрожала, и она замолкла.
– Я знаю. – Росс прижал ее к себе. А вдруг когда-нибудь это и случится. – Но ведь у тебя есть я, а у меня – ты. И еще есть Киеран. Разве этого недостаточно?
– Наверное, с этим надо смириться, – печально сказала Меган.
Росс чмокнул ее в нос.
– Кажется, как предмет желания я на последнем месте.
– Нет. Никогда этого не будет. – Она заключила его лицо в ладони и стала целовать, вкладывая в поцелуи всю силу долго сдерживаемой любви. – Ты мой единственный желанный мужчина. – Росс ждал, что сейчас она скажет свое «но». Этого не последовало. Наоборот, она откинула голову и улыбнулась. – Я люблю тебя.
– А я – тебя, моя Мегги. – Он прижался лбом к ее лбу и вздохнул. Кажется, все уладится. – Давай вернемся в замок и потихоньку проберемся в твою комнату, пока наши семьи забавляются с Киераном.
– Ты не хочешь познакомить меня с твоими родителями?
– Попозже. – Он поцеловал ее, а глаза досказали остальное. – Много позже. Я еще ни разу не занимался любовью с собственной женой в нормальной постели.
Меган улыбнулась ему, и на щеке у нее появилась ямочка. Она свернулась клубочком, придвинулась поближе к нему и сказала:
– Здесь тоже хорошо. Но…
Эпилог
Тридцатого сентября, назавтра после Михайлова дня, рассвет был ясный и прозрачный. В воздухе пахло морозцем, лето кончилось, и скоро наступит зима.
Росс глубоко вдохнул бодрящий воздух и медленно выдохнул. Раньше он не любил долгие месяцы безделья из-за плохой погоды, держащей людей в домах. Но теперь мысль посидеть взаперти в замке Кармайклов с Меган, на которой он женился два месяца назад, очень его прельщала.
– Устал, сынок? – спросил его отец, когда они шли под опускной решеткой крепостных ворот, железные пики которой ограждали внутренний двор замка от наружного.
