французской тюрьме и не перенести предательства Бланш.
– Это Истэм? – Дарси указал вперед.
– Да, – с облегчением ответил Говейн, различив усталым взором знакомые очертания родового гнезда.
Истэмский замок стоял на вершине скалы. Обе его башни воинственно возвышались на фоне сгущавшихся сумерек. Замок был хорошо укреплен. Внизу, у подножия горы, лежала деревня. После всех происшедших с ним несчастий Говейн почти боялся, что Истэм тоже в руинах, как его мечты и надежды.
– Мы обогнем деревню или проедем по ней? – спросил Дарси.
– Проедем, так ближе.
Когда они подъехали к низкой каменной стене, окружавшей деревню, Говейн встревожился – стены местами разрушились, а дома казались необитаемыми.
– Такое впечатление, что здесь никто не живет, – подтвердил его опасения Дарси.
Говейн разглядел в темноте следы недавно проезжавших повозок.
– Возможно, все попрятались, испугавшись приближающейся бури?
Но из-за плотно закрытых дверей и ставен домика справа не пробивался ни один лучик света.
Здесь жил трактирщик Эверхард с дочерью Мей. Когда-то за жизнерадостной красавицей Мей увивалась половина деревенских парней, включая и самого Говейна. Он чуть было не спешился, чтобы узнать новости.
– Мне это не нравится. – Дарси отвязал боевой топор от седла. Здоровый как бык, с огромными, словно стволы дерева, ручищами – хорошо, когда такой человек рядом во время сражения.
Говейн вытащил меч из ножен и положил его поперек седла. Деревня оказалась пуста, и Говейн изменил первоначальный план действий.
– Я не отпущу вас одного, – заявил Дарси, поняв, что тот задумал.
Говейн взглянул на замок, возвышающийся на холме на фоне несущихся облаков. Из верхних башен струился свет и падал на стены, у которых, несомненно, находилась стража.
– Энид должна быть в безопасности, – ответил он. – Спешьтесь и спрячьтесь в скалах. Как только я пойму, что нас готовы принять, то сам приду за вами. Сам! Если появится кто-то еще и скажет, что его послал я, знайте, что я схвачен, и спасайтесь!
– Но…
– Я не задержусь, – отрезал Говейн и поскакал к замку.
Этот переход показался ему самым длинным в его жизни. Нервы были напряжены, как струна. У подъемного моста он натянул поводья.
– Остановись, назови себя и скажи, зачем пришел, – раздался суровый голос со стены Истэма.
– Я – сэр Говейн де Креси. Откройте ворота, – крикнул Говейн.
– Иди к дьяволу! – последовал ответ. – Он умер.
Говейн поднял забрало шлема.
– Как видишь, я жив. Я прибыл один и хочу увидеть отца и…
– Подождите. Я схожу к его светлости. Ждать пришлось долго. У Говейна уже лопалось терпение, как вдруг справа от моста со скрипом растворилась дверь, и из нее выехали несколько всадников. Он попятился назад и остановился на развилке дороги, достаточно узкой, чтобы в случае чего его не смогли окружить.
Отряд приблизился, и Говейн узнал предводителя.
Ранульф! Он был так похож на их отца! Те же темные волосы и карие глаза. Как Говейн завидовал тому, что Ранульф похож на человека, которого он обожал! И как ненавидел свои светлые волосы и зеленые глаза, унаследованные от матери! Прошедшие годы лишь усилили сходство Ранульфа с отцом.
– Зачем явился? – зло спросил Ранульф, глядя на Говейна, словно Зевс с Олимпа. – Убирайся из Истэма!
Говейн окинул его не менее свирепым взглядом. Краем глаза он увидел, что люди Ранульфа пытаются обойти его с двух сторон, но не могут это сделать из-за узкой тропы. Рука Говейна инстинктивно сжала эфес меча.
– Когда я уезжал во Францию, отец сказал, что я всегда могу вернуться в его замок, – твердо заявил он.
– Мой отец умер, и теперь хозяин здесь – я!
– Умер?! – Говейн едва поверил своим ушам. – Когда?
– Год назад. Не все ли тебе равно? Ты ведь исчез и даже ни разу не навестил отца!
– Я… был в тюрьме.
– Неудивительно, что ты туда угодил, – злорадно ухмыльнулся Ранульф.
