творчества. В колледже у меня был приятель по имени Тедди — великолепный скульптор, обладавший незаурядной фантазией, и я думал, что если кому из выпускников и удастся добиться славы, так это ему. Несколько лет спустя я увидел его за рулем грузовика, нагруженного горячим асфальтом.
Мы выпили по кружке пива; от него пахло гудроном, и я не удержался спросить о том, что стало с его юношескими мечтами.
— Их проглотила эта чертова жизнь, дружище, — признался он.
Я понимал его чувства и испытывал примерно то же самое — работа в охранном агентстве с каждым днем понемногу высасывала из меня жизнь. Поэтому, когда Эллен предложили работу в Промис-Фоллс, я без колебания бросил свою и стал подыскивать новое место. Все равно какое: даже если бы оно было совершенно незначительным, любая перемена принесла бы мне облегчение.
Кроме того, Дереку исполнилось уже семь лет и у него начались проблемы с учебой. Учительница говорила, что он стал слишком рассеянным, не мог сосредоточиться и вел себя беспокойно.
Мы поступили так, как делают большинство родителей, — во всем обвинили учительницу. Возможно, в этом не было ее вины. Как знать. Но мы считали, что переезд в Промис-Фоллс станет новой вехой в жизни каждого из нас. Эллен получит новую интересную работу, я тоже найду себе что-нибудь получше, а Дерек на свежую голову пойдет учиться в другую школу.
Итак, мы купили скромный, но милый двухэтажный домик в паре миль к югу от Промис- Фоллс. Он был расположен очень удобно — вдали от шоссе, за домом Лэнгли. Эллен приступила к новой работе. Дерек пошел в другую школу, но через месяц учительница вызвала нас для беседы о проблемах сына с успеваемостью. И опять жаловалась на его невнимательность, рассеянность и беспокойное поведение.
Я нашел работу в другом охранном агентстве, по вечерам и в выходные рисовал и даже убедил одну картинную галерею выставить мои работы. Устроил по этому поводу презентацию с фуршетом, где подавали сыр и вино; пригласил всех, кого пришло в голову пригласить, и продал одну маленькую картину за сто долларов своему другу. Эллен пыталась поддержать меня, говорила о моем таланте, рассказывала истории о писателях, которые ждали долгие годы, прежде чем к ним пришло признание. Но ничто не помогало. Я впал в тяжелую депрессию, которая продолжалась несколько месяцев. За это время жена либо сама отчаялась, либо ей просто все надоело. Так или иначе, но она уже больше не старалась приободрить меня. Мне кажется, что в свое время Эллен привлекло во мне прежде всего творчество, то, что я был художником, а поскольку я собирался бросить это занятие, стало казаться, что она начала постепенно отдаляться.
Я быстро возненавидел новую работу в охранном агентстве. В этом не было ничего удивительного. Поэтому когда прочитал в «Стандарт», что администрация мэра ищет шофера, я решил попробовать свои силы. Эллен тесно сотрудничала с Конрадом — они вместе готовили первый фестиваль. Ему предложили быть консультантом на этом мероприятии, поскольку он обладал глубокими знаниями в американской литературе и обширными связями в писательской среде, что оказалось особенно полезно при встречах с ныне живущими классиками, которые согласились принять приглашение. Могу себе представить, как кружилась у Эллен голова от возможности работать с таким привлекательным и просвещенным человеком, как Конрад. И это было еще за два года до того, как его фотография появилась на обложке журнала «Ньюсуик», где печатали статьи о писателях, сделавших прорыв в новой литературе. Как потом выяснилось, больше всего Чейз хотел прорваться к Эллен, и если бы я тогда был более внимательным и меньше думал о своих проблемах, переживая из-за неспособности сделать творческую карьеру, он не так в этом преуспел бы.
Их отношения продолжались недолго. Я даже не знаю, можно ли это было назвать полноценным романом. Возможно, Эллен просто совершила оплошность, увлеклась ненадолго. Но это не значит, что я не чувствовал себя уязвленным и не подумывал отомстить ей, совершив что-нибудь в подобном духе и окончательно испортив наши отношения.
Но это было почти десять лет назад, и мы постарались обо всем забыть. Не стану скрывать: тогда для меня это стало настоящим ударом. Какое-то время Эллен пыталась заглушить чувство вины алкоголем. Я не думаю, что она стала алкоголичкой, но ее запой продолжался несколько месяцев. Не представляю, как она умудрялась справляться со своей работой. Все это время мы жили как будто на вулкане — нас всегда потряхивало, но потом жена сама приняла для себя решение, что так продолжаться не должно, и перестала пить. Просто завязала. Этого у Эллен не отнимешь. Когда она решает, что настало время собраться, обязательно это делает. Я помню, когда умерла ее мать, супруга пару недель была не в себе, а потом однажды утром проснулась и сказала вслух: «Пора все забыть и идти дальше».
Но до того как она пришла к такому выводу, нам приходилось тяжеловато.
Когда гроза миновала и мы смогли простить друг друга, жизнь начала налаживаться. Мы оказались достаточно благоразумными, чтобы понять, насколько ценной была для нас наша семья, чтобы вот так запросто отказываться от нее. У нас был сын. Мы не хотели искалечить Дереку жизнь разводом.
Эллен по-прежнему регулярно общалась с Конрадом даже после того, как их роман завершился, но когда его книгу купило крупное нью-йоркское издательство и он стал вращаться в других кругах, ему просто сделалось не до нас. А затем, в Голливуде, где он обсуждал контракт на экранизацию «Недостающей детали», Конрад встретил Иллину Тифф — актрису, снимавшуюся в малобюджетных фильмах. С такими роскошными волосами и не менее пышным бюстом называть ее пустышкой было бы ошибкой. Она не стала великой актрисой, и у нее хватило ума понять, что в Голливуде ей ничего особенно не светит. Зато роман с известным писателем показался ей весьма перспективным, поэтому она переехала в Промис- Фоллс вместе с Конрадом, а через год они поженились.
Чейзу удалось пробраться в совет колледжа, когда президент Кейн Мортимер заработал сердечный приступ, ныряя с аквалангом на островах Фиджи. Конрад мечтал занять эту должность, и в конце концов у него получилось. К тому времени Иллина научилась красить волосы в подобающий цвет, перестала носить откровенные декольте и прекрасно справлялась с ролью жены президента колледжа.
Многим казалось странным, что Чейз выбрал именно этот путь. Без сомнения, президент колледжа имеет некоторые привилегии, но не настолько значительные, как знаменитый писатель. В штате Нью-Йорк президенты колледжей не ведут шоу на телевидении, их не приглашают на вечеринки со знаменитостями, о них не пишут в «Нью-йоркере».
Но после «Недостающей детали» Конрад Чейз так больше ничего и не написал. Первые годы, когда ему задавали вопрос, он говорил, что работает над новым романом — вероятно, его контракт на «Недостающую деталь» включал пункт о возможном продолжении, — но даже если он и написал его, книга так и не была издана. Со временем ему перестали задавать этот вопрос, а если случайно кто-то и спрашивал о новом романе, Чейз отвечал, что слишком занят управлением колледжа.
Но мне казалось, он просто решил завязать с писательством. Только в отличие от меня президент Теккерея успел все-таки прославиться, прежде чем покончить с творчеством.
Я взял дискету и страницы, распечатанные для меня Дереком, и вернулся в дом. Когда сын спросил, что я имел в виду, сказав, что уже читал эту книгу, я ничего не ответил и никак не отреагировал на его возмущение против того, чтобы показать эти страницы жене. Парень
