она.
Глаза его казались теперь чернильными озерами.
— Вы именно об этом разговаривали сегодня в саду? — резко спросил он.
— Да! — ответила она.
Руки его соскользнули с ее плеч, оставляя за собой ощущение ледяного холода, — который, как она знала, скоро охватит ее сердце. Кенит снял пиджак, достал из внутреннего кармана длинный коричневый конверт и взглянул на Эву.
— Почему бы тебе не рассказать, чем же он угрожает вашей семье?
— Я не могу… — начал она, но Кенит раздраженно махнул рукой.
— Не хитри, — проворчал он, — ты думаешь, я глупее этого прожженного жулика Дэвида?
Эва завернулась в простыню, скорее чтобы прикрыться, а не согреться. Но, увидев, какими глазами смотрит на нее Кенит, девушка поняла, что даже пуленепробиваемый жилет ее сейчас не защитит.
— Ну? Я жду.
— Мне нечего тебе сказать, — пробормотала она.
Он бросил конверт на постель.
— У тебя какие-то устарелые представления о том, как надо спасать честь твоего отца. И ты еще надеешься остановить Дэвида? Чтобы он не рассказал всем, что твой отец занимается подлогами?
Эва ахнула:
— Откуда ты узнал?
Кенит пристально смотрел на нее безжалостными чернильными глазами.
— Я не читаю чужие мысли. Но ты не принадлежишь к числу умелых лгунов. Впрочем, ты не являешься и лучшим адвокатом из тех, кого я знаю.
— Да что тебе известно о моих талантах адвоката? — вспылила она.
На лице Кенита появилась злорадная усмешка.
— Да я же тот бедный ковбой, который должен был выразить тебе огромную благодарность за свое наследство, ты забыла? Беда в том, что ты даже не знала, что это за наследство, а когда…
— Ладно, ладно! — прервала его Эва. — Значит, я не произвела на тебя должного впечатления? Полагаю, мне не в чем тебя винить. Должно быть, я выглядела очень глупо. Но я была в состоянии стресса.
— Да, это я понял в то утро, когда тебе снился кошмар. Когда я вытащил из твоей сумки бумаги о завещании моего дяди, я нашел еще кое-какие интересные документы о попытках твоего отца обмануть свою клиентку.
Девушка смотрела на Кенита, будто пораженная громом.
— Разве эти документы все еще у тебя?
— Я их скопировал, — бесхитростно ответил он. — Мне хотелось хорошенько их изучить, чтобы ты не танцевала вокруг да около, вырывая волосы и вопя, что меня касается, а что нет.
— Тебя и вправду многое не касается, — выпалила Эва, безуспешно пытаясь выхватить бумаги.
— А вот тут ты ошибаешься, — ответил он. — Ведь завещание моего дяди составлял твой отец, откуда мне было знать, не обманул ли он своего клиента.
Обвинение Кенита подействовало на Эву, как ушат холодной воды.
— Это все, что тебя волнует, — деньги?
— Среди прочего и деньги, — согласился он. — А еще честность и порядочность в делах.
— Что ж, иди поищи их в другом месте! — закричала девушка.
— А ну-ка перестань шуметь, — сказал он строго. — Мы же не хотим, чтобы сюда сбежался весь дом.
— Ты, может, и не хочешь, — с вызовом ответила Эва, — а мне-то что? Я не сделала ничего такого, чего надо стыдиться.
Кенит придвинулся к ней поближе.
— Ничего?
— Ничего!
— А что будет, если я затащу тебя в постель? — плотоядно повел он глазами. — Конечно, сначала я разденусь. Как ты объяснишь, что произошло?
— Ты не посмеешь.
— Я уже снял пиджак и галстук, — пропел он мечтательно. — Что должно последовать за ними, как ты полагаешь, — брюки или рубашка?
— Кен, пожалуйста! — взмолилась девушка.
Он посмотрел ей в глаза, такие же синие, как у него.
— Извини. — Голос его стал мягче. — Но в деле о наследстве замешано куда больше людей, чем ты думаешь.
Эва непонимающе заморгала.
— Но мистер Трентон был ближайшим папиным другом, — взволнованно заговорила она. — Ты называл его пьяницей — может, он таким и был. Но я знала его всю свою жизнь, и мне он казался замечательным человеком.
— Может быть, — неохотно согласился Кенит. — Моя мать, видимо, преувеличивала. Извини, если я тебя огорчил своим недоверием.
Эва ответила слабой улыбкой и уже спокойнее продолжала:
— Я уверена, что с завещанием все в порядке. Не могу и допустить, что отец способен что-то украсть у мистера Трентона или у кого-то еще. Я просто не могу доказать это, вот и все. Папа — старший партнер в нашей фирме. Если документы вынесут на общественный суд, отец будет просто убит. Я даже не могу с ним разговаривать об этом деле. У него уже был сердечный приступ. А обвинение в подлоге может его доконать.
Кенит с пониманием кивнул.
— И ты готова пожертвовать собой, чтобы спасти его?
— Другого выхода нет, — тихо произнесла она.
— Но ты ведь ставишь крест на всей своей жизни. Ты хоть представляешь, каково тебе будет жить с этим подонком Дэвидом?
— Да, его интересует только материальная сторона, — вздохнула Эва. — Ко мне перейдут деньги, которые сейчас лежат в банке и неприкосновенны до моего замужества. Они-то ему и нужны. Он сможет вести такую жизнь, к какой всегда стремился, к тому же если женится на мне, то быстрее получит повышение. — Она бросила на Кенита взгляд, в котором уже не было прежней строптивости. — Смешно, правда? Ему нужны мои деньги, а ты сначала думал, что это я нуждаюсь в них. — Она слабо улыбнулась, глядя на мрачное лицо Кенита, и добавила: — Когда я переведу деньги на него, он согласится на развод.
— Как благородно, — язвительно заметил Кенит. — Должен отметить, что для загнанной в угол женщины ты весьма неплохо все продумала.
Эва беспомощно развела руками.
— Дэвид мне так сказал, — ответила она. — Он хорошо соображает там, где дело касается денег.
Кенит спустил ноги с постели.
— Будь я проклят, если всю ночь стану говорить про этого пройдоху, — сказал он. — Где твой чемодан?
— Чемодан? — неуверенно повторила Эва.
