— Это наш местный экзорсист. Изгоняет духов, а из всех духов предпочитает винный.
Мик обернулся и залился веселым смехом.
— Не волнуйся, это не мне, а испанцам. Приплыли позавчера. Яхту их ремонтируют, а они сами — гуляют. Второй раз за вечер таскаю им пиво и виски, — сообщил он. — Кстати, — он повернулся к Джо, — если мой Роберт у вас, скажите, чтобы побыстрее домой шел.
— Они где-то гуляют, — ответил Джо.
— Понятно, — кивнул Мик. — Догуляются, когда отцов в школу начнут вызывать за неуспеваемость.
Кэти остановилась, запрокинула голову и зажмурила глаза, пытаясь остановить слезы, но они все продолжали течь. Она, обхватив ладонями лицо, снова торопливо зашагала. Ей хотелось как можно быстрее попасть домой, лечь и выплакаться. Вдруг впереди нее, прорезая ночную мглу, вспыхнули задние огни автомобиля, а затем послышался и рокот мотора. Кэти встревожилась. И сам автомобиль, стоящий двумя колесами в кювете, и действия человека, сидящего в нем, показались ей очень подозрительными.
Глава 6
Миссис Гензель оглядывала из-под очков учеников. Ее пятиклашки, склонив головы, писали четвертную работу по истории. Дюк Роулинз сидел за первым столом, ручка его неистово бегала по бумаге. Локтем он прижимал к столу несколько чуть помятых листков с готовыми ответами. Вдруг он вскинул голову и начал оглядываться по сторонам, словно искал кого-то или что-то. «Что могут скрывать эти светлые глаза?» — подумала миссис Гензель. Тем временем Дюк взял все свои листки, смял их, затем развернул, смял два листка и бросил на пол. Остальные ученики пристально наблюдали за ним. Кое-кто захихикал.
— Тише! — строго заметила миссис Гензель и повернулась к Дюку. — У тебя все в порядке? — мягко спросила она.
Мальчик коротко кивнул. Губы его были плотно сжаты, левая рука дрожала так, что пальцы с зажатой в них ручкой постукивали по столу.
— Ты хочешь начать сначала?
— Нет, — ответил Дюк.
Затем он вдруг откинулся, сильно зажмурил глаза и тяжело задышал. Миссис Гензель показалось, что мальчик беззвучно рыдает.
— Дюк, подожди меня на улице. Я хочу с тобой поговорить. Хорошо?
Он снова кивнул, уже не так резко, поднялся из-за стола и быстро вышел из класса. Миссис Гензель попыталась разглядеть его лицо, но Дюк опустил голову.
«С мальчиком происходит что-то неладное», — подумала она и направилась вслед за ним.
— По-моему, у тебя неприятности, — сказала миссис Гензель, подходя к Дюку. — Может быть, расскажешь какие?
— У меня все нормально, — ответил Дюк.
— А почему ты так странно вел себя в классе?
Дюк немного помолчал.
— Да так, ерунда.
— Какая ерунда?
Мальчик пожал плечами.
— Может быть, вопросы попались слишком трудные? — продолжала спрашивать миссис Гензель.
— Да нет, — ответил Дюк. — Другое совсем… — Он замялся.
— Что другое?
Его ответ застал ее врасплох. Дюк поднял голову и посмотрел ей в глаза. Теперь она могла лучше рассмотреть их. Она увидела в них страдание и борьбу. Дюк, в свою очередь, видел на ее лице выражение искреннего участия, но не верил ему, в глазах его всплывали лица других людей, жестоких и подлых, доверяться которым было опасно.
— Ничего со мной не случилось, — пробормотал он. — Просто не знал, как пишутся некоторые слова. Наверное, ошибок сделал много.
Миссис Гензель тяжело вздохнула. Она сама и не сознавала, что слушала мальчика затаив дыхание.
— Ну хорошо, — закончила она разговор. — Возвращайся в класс.
В уютной учительской было тепло и уютно. Унылую обстановку смягчали веселенькие обои в цветочек, кремовый потолок и несколько кашпо с вьющимися растениями. На небольшой доске висели детские рисунки. Миссис Гензель сидела за столом. Выражение лица ее было, как всегда, мягким, короткие седые волосы аккуратно зачесаны на пробор.
— Итак миссис Роулинз, — начала она.
— Мисс Роулинз, — поправила ее Ванда. — Я не замужем.
— Хорошо. Для меня это не имеет значения. — Миссис Гензель поудобнее устроилась в кресле, скрестила под столом ноги и поправила лежащий на коленях платок. — Мисс Роулинз, я хотела бы поговорить с вами о вашем сыне.
— Этот чертов мальчишка меня в могилу сведет. — Ванда заморгала, захлюпала носом, опустила голову. — Даже и не знаю, что с ним делать.
— Вчера на уроке он плакал. Своим друзьям он рассказал, что его щенок погиб.
— Да, погиб. Спарки его звали. — Ванда кивнула и принялась ногтями почесывать ногу, оставляя на коже длинные красные полосы. — Бедный Спарки.
Миссис Гензель, нахмурившись, смотрела на нее.
— А что с ним случилось? Может, его кто-то убил?
— Понятия не имею. — Ванда дернула плечами. — Я вышла в понедельник из дома, гляжу — а он возле двери лежит, уже готовенький.
— Отчего он умер, вы не знаете?
Ванда подалась вперед.
— Я же сказала, что не знаю.
Она снова откинулась на спинку, заерзала, упираясь локтями в подлокотники, прогнулась и снова опустилась в кресло.
— Дюк очень любил своего щенка, — продолжала миссис Гензель. — Я знаю, что он приносил в школу его фотографию и даже рисовал его по ней.
— Было дело. — Ванда кивнула.
— Может быть, Дюку нужно помочь пережить гибель щенка?
— Перебьется, — бросила Ванда. — Не мать родная.
— Напрасно вы так говорите. Это большая травма для ребенка.
Миссис Гензель хотела продолжить, но Ванда уже начала подниматься с кресла. Она протянула учительнице вялую ладонь. Та, задержав ее в своей руке, спросила:
— А как у Дюка дела дома?
Ванда выбросила вверх руку и помахала ею.
— Прекрасно.
— Может быть, вам требуется помощь?
