Улыбаясь и терпеливо кивая, он вслушивался в монотонное хрипловатое бормотание Джона. В подпитии тот бывал грубоват и резок, но иногда, под настроение, мог заинтересовать слушателя занятным рассказом. Вытерев тыльной стороной ладони кончики черных усов и подтянув рукава белой сорочки, Эд спросил:
— Ну и что было дальше? Как ты после всего этого поступил? А, Джон?
— Нажрался как свинья, — ухмыльнулся тот. — А потом уехал. И возвращаться не собираюсь.
Эд рассмеялся.
— Серьезно. Именно так все и было. Я поехал к другу, и напились мы с ним в стельку. И еще потом два дня гудели беспробудно. На третий за мной приехал брат, Эмметт, ты его знаешь, и уволок меня оттуда. Теперь у Салли есть постановление суда о том, что я не имею права видеть своих детей. — Он зашмыгал носом, заплакал, по щекам потекли слезы. Внезапно горе сменилось злобой. — Ты только подумай, какая же она сволочь! Детей запрещает видеть. Моих маленьких паскудников.
Эд молчал — он знал, что в такие минуты Джон может устроить скандал.
— Не волнуйся, я шуметь не буду, — успокоил его Миллер. — Я еще не настолько пьян.
Покачиваясь на стуле, держась за его спинку, он повернулся и оглядел бар.
В дверях показался Джо и сразу направился к стойке.
— Привет, Джо. Как дела? Что, супруга все возится с маяком? — затараторил Эд.
— У меня все в порядке, Эд, спасибо. Да, Анна все с маяком занимается. Какие-то там у нее проблемы, но ты ее знаешь…
— Эй, приятель, ты о чем там говоришь? — Джон сделал рукой неопределенное движение.
Джо внимательно посмотрел на него.
— Да-да, ты. Я к тебе обращаюсь. — Джон ткнул в него пальцем. — Меня зовут Джон Миллер.
— А меня Джо Лаккези.
— Да знаю я, кто ты. Ты — муж Анны, отец Шона.
— Ты из полиции? — усмехнулся Джо.
— Нет, я не из полиции. Просто я местный и ты местный — значит, я знаю о тебе все.
— Молодец, — холодно произнес Джо и повернулся к Эду.
— А я с тобой разговариваю или с кем? — не отставал от него Джон.
— Со мной, со мной.
— Ну так и смотри на меня. Понял или нет? — Он легонько ткнул Джо пальцем в плечо.
— Эд, налей мистеру Миллеру «Гиннеса» за мой счет, а мне дай кружку «Гленфиддиха», — сказал Джо.
— Да пошел ты на хрен со своим пивом, со своим сыном и со своей женой… — проговорил Джон с презрительной ухмылкой.
— Послушай, парень, — оборвал его Джо, — сходил бы ты ненадолго на улицу, мозги проветрил.
Джон пренебрежительно хмыкнул, но поднялся и, пошатываясь, поплелся к выходу.
— Не обращай на него внимания. Его жена выгнала, вот он и бесится, — вмешался Эд. — Сама она живет в Австралии, а его выпроводила сюда.
— Понятно, — кивнул Джо и, взяв кружку, пошел за столик.
Минут через пять в бар той же нетвердой походкой вернулся Джон. Взгляд его был тупым, глаза, как у рака, смотрели в разные стороны. Он плюхнулся на стул и чему-то бессмысленно заулыбался. В бар вошли Рэй и Хью и сразу направились к стойке.
— Привет, Джон. Ты чему тут сидишь радуешься? — смеясь, спросил его Марк.
— Да вот только что столкнулся с одним алкашом, посмотрел на его глазищи и вспомнил про эксперимент с дрозофилами. Их использовали для определения влияния алкоголя на организм. Дрозофилы могут жить в перебродивших фруктах, едят их, пьянеют, могут даже умереть, если сильно переберут. Но вот не привыкают же.
— Слушай, Джон, а с людьми такие эксперименты не проводятся? Ты узнай да подпишись на них при случае, — давясь от смеха, сказал Хью.
Фрэнк Диган сидел возле двери бара, наблюдая за своей женой Норой. Самоуверенная, временами грубая, обладающая едким проницательным умом, в одной руке она держала бокал с бренди, а другой, вытянув два тонких костистых пальца так, будто держала ими сигарету, вальяжно водила в воздухе. Она рассказывала своей подруге Китти о каком-то художнике, который умолял ее взять его картины для галереи, создать которую Нора планировала вот уже несколько лет.
— Ты представь себе этого сукина сына, — возмущенно сказала она, взглянула на своего мужа и добавила: — Прости меня за резкость, Фрэнк. Так вот, — она снова повернулась к Китти, — это говно возомнило себя непризнанным гением. Нет, он, несомненно, талантлив, но он пигмей, нищий, постоянно пьяный и полоумный. Да как только он осмелился обратиться ко мне! — возмутилась она. — Хотя я его понимаю, ему очень нужны деньги. Наверное, давно мечтает купить себе туфли и хоть какой-нибудь костюм.
Фрэнк и Китти, переглянувшись, рассмеялись. Резко запрокинув голову, Нора залпом допила бренди. Пряди ее коротких прямых волос, выкрашенных в светло-розовый цвет, скользнули по щекам.
— Гарсон, еще один бренди! — выкрикнула она, протянув мужу рюмку и подмигнув.
— Давай домой, хватит тебе, — отозвался Фрэнк. — Посмотри на часы. Уже половина двенадцатого.
В это время в Ирландии бары закрываются, даже в маленьких деревушках, где законы относительно торговли спиртным соблюдаются не слишком строго.
Нора посмотрела на Китти.
— Извини, дорогая. Так не хочется расставаться, но мне нужно идти. Муж очень просит.
Фрэнк и Нора поднялись. Он был ниже своей жены почти на голову. Пригладив густые каштановые волосы и одернув зеленый свитер, он опустил руки. Нора внимательно рассматривала его, хотя за сорок лет успела изучить каждый жест. Он поднял голову, поймал ее взгляд и подмигнул.
В это время Рэй, Джо и Хью тоже пошли к выходу и остановились возле Фрэнка.
— Тру-ту-ту! — протрубил Рэй, поднеся ко рту руку так, словно сжимал ею воображаемый рог. — Слушайте нас, ирландцы! До закрытия питейных заведений осталось три с половиной секунды. Ставьте свои кружки, бокалы и рюмки на столы и идите спать! Повторяю — бросайте к чертям собачьим пьянствовать и отправляйтесь по кроватям.
Фрэнк заулыбался.
— Сержант, вам наша помощь не требуется? Или сами справитесь? — спросил его Рэй. — Кстати, гляньте-ка вон туда. — Он показал на Джона Миллера. — Я бы на вашем месте обязательно заковал его в наручники. Хотите, Джо вам поможет?
Джо и Фрэнк, переглянувшись, засмеялись.
Мимо них, волоча тяжелый мешок с бутылками, протиснулся Мик Харрингтон.
— Мамочка дорогая! — воскликнул Хью. — Это кому же ты все это потащил?
Он повернулся к Джо и пояснил:
