виски и сидеть себе, потягивая напиток и ни о чем не думая! Смотреть, как пляшут язычки пламени, и отдыхать… Ему так нужно было забыть обо всем, хотя бы ненадолго.
Но этой возможности у него не было. Сначала он должен поговорить с Нэнси. А тут еще эти дети: одного похоронили в склепе под именем Харлана-младшего. Другой исчез неизвестно куда — был похищен, как утверждает Нэнси. Его забрали люди в масках. А может, никакого второго и не было.
Тяжело ступая, он поднимался по обледеневшим ступеням лестницы. Что-то ждет его впереди? Крамп рекомендует ему угомониться, а может, самого Крампа не интересует ни обнаружение убийцы Маргарет Донован, ни правда о том, что произошло с Нэнси Баркер?
Но дело сделано. Он открыл ящик Пандоры, и закрыть его уже не в состоянии, пока не узнает, что там внутри. Такой уж у него характер. Сэм привык доводить начатое до конца. Он поклялся найти убийцу матери, и, значит, найдет его. А еще на его совести дело Нэнси Баркер. И здесь он тоже должен добиться правды.
Сэм постучал. Раздались легкие шаги, и дверь распахнулась.
Нэнси взглянула на него и робко улыбнулась.
— Это снова я, — произнес Сэм.
— Вы побывали у Айрин? — спросила Нэнси, впуская его в дом.
Он кивнул. И дернуло же тебя связаться с этим семейством, хотел сказать он. Ради чего?
Но он подозревал ради чего, и при мысли об этом ему становилось совсем тошно.
— Мне нужно знать все о вашем праве на наследство, — твердо произнес он. — И о той депрессии, которая у вас была после смерти мужа.
Нэнси бросила на него взгляд и направилась в гостиную.
— Налью вам выпить. Это вам явно не повредит. — Она подошла к небольшому бару у стены, перебрала бутылки с виски и остановилась на «Джонни Уокере». Налив в бокал добрую порцию виски, она не стала класть туда лед, взяла другой бокал, бросила в него кубик льда, наполнила его газированной водой — очевидно, для себя — и вернулась к нему.
— Откуда вы знаете, что я пью именно «Уокер»? — спросил Сэм, взяв из ее рук свой бокал.
Нэнси явно не ожидала вопроса.
— Простите… Я как-то не подумала… Надо было спросить. Просто я решила, что…
— Все частные сыщики пьют «Джонни Уокер»?
Послышалось легкое позвякивание: ее рука, державшая бокал со льдом, дрожала. Она опустилась в кресло и испуганно посмотрела на Сэма. Как хорошо он помнил этот полный ужаса взгляд!
— По правде говоря, я часто не знаю, почему веду себя так или иначе. — В ее глазах стояли слезы. — Вы, наверное, хотите знать, почему я вышла замуж за человека, который был на двадцать с лишним лет меня старше. Если бы я знала!..
Она опустила голову и сделала глоток.
— Я мог бы вам рассказать кое-что… Но не сейчас.
Нэнси снова взглянула на него. Было в этом взгляде что-то от той женщины, которую он знал год назад. Она говорила, что у нее есть все основания опасаться за свою жизнь, но, несмотря на это, в ее взгляде он читал несгибаемую волю, решимость бороться до конца, и это ему в ней нравилось. Она не желала сдаваться без боя.
Впервые с тех пор, как они снова встретились, в ее взгляде появилось прежнее выражение, всколыхнувшее в нем старые чувства. Теперь он понимал, почему полюбил такую женщину.
— У меня… случаются провалы в памяти, какие-то пробелы. Иногда я не помню, не помню чего-то очень важного. Помню, что я вышла за Харлана после того, как у меня произошел один такой приступ. Вы спросили, какое наследство он мне оставил. Так вот, мне жаловаться не на что, не скрою. Но я стала его женой не из-за этого.
— Айрин говорит, вы с Харланом пытались завести ребенка. Наследника.
Нэнси дернулась, будто ее ударили электрическим током.
— Она так и сказала?
— А что, это секрет?
— Нет… На самом деле ничего такого… не было. Мы с Харланом никогда… — Она беспомощно взмахнула рукой, ища подходящие слова. — Харлан был… В общем, его такие вещи не интересовали.
Теперь настала очередь Сэма удивляться.
— Так чего ж он женился на вас? Все-таки…
— Понимаю, о чем вы. Честно говоря, я совсем не помню, как и почему мы с ним сошлись. Как все произошло. — На ее лице появилась грустная улыбка. — Раньше я даже сама себе в этом не признавалась. Многое из того, что произошло за последний год, мне непонятно. Я ищу объяснение своим поступкам — и не нахожу его.
Сэм мрачно уставился на нее. Рассказать ей, что ли, о кое-каких ее поступках, которым она не может найти объяснение, или подождать с этим?
— Но вышла я за него не из-за денег, если вы на это намекаете, — добавила Нэнси.
— Давно у вас эти… провалы в памяти?
Нэнси удивленно взглянула на Сэма, будто была не готова к такому повороту беседы.
— Ну, не знаю… Год, наверное…
— То есть они начались с тех пор, как вы познакомились с Харланом?
— Да. — Она нахмурилась. — Похоже, так. Провалы в памяти… Отчего они бывают?
Причин полно, выбирай любую: эпилепсия, алкоголизм, раздвоение личности и даже простое сотрясение мозга.
И все-таки уж больно странное совпадение. Стоило ей встретить Харлана Нельсона и его гадкую сестрицу, как с ней стало твориться что-то неладное. В такие совпадения Сэм уже давно не верил.
— Вы консультировались насчет этого с врачом?
Нэнси кивнула.
— Не единожды. Я даже была у доктора Пламмера из Лестеровского института. Все они твердят одно и то же. Психически я здорова. Айрин, кстати, говорит то же самое. Я вам рассказывала о ее теории: провалы в памяти — это своего рода компенсация: я не хочу вспоминать о том, чего стыжусь.
О том, как она поступила с ним, Сэмом Донованом, она тоже боится вспоминать? Совесть заела?
Но кое-что из сказанного Нэнси его заинтересовало. Про доктора Нельсона, которого посещал Крамп, он успел забыть, но вот доктора Митчелла из Лестеровского института, который так рвался к Айрин сегодня днем, помнил прекрасно.
— Лестеровский институт? А это, случаем, не та клиника, в которую вас поместили?
— Айрин уговорила меня, что так будет лучше. — Нэнси вдруг заразительно рассмеялась. — Все говорят, что у меня был срыв. На самом деле это не так. После смерти Харлана я испытала облегчение. А еще жутко жалела, что вообще вышла за него. Конечно, и пробелы в памяти сыграли свою роль, но срыва как такового не было.
— С доктором Митчеллом из этого института вы знакомы?
— Нет, — ответила она. — Наверное, он там работает недавно.
