дорогу вывалил. Корзину на голову нахлобучил и давай что есть сил свистать.
— Не растерялся!
— Ага, — продолжал Егор. — Медведь, он хоть здоров, да трусоват. Испугался и задами к лесу тикать.
— Больше не наведывался?
Пока нет… Только дед Елисей мне ружье дал. Из коры выточил.
Егор присел на одно колено, вскинул ружье, прищурил левый глаз:
— Пугануть всякого можно…
— Еще бы, — кивнул я. — А если рысь?
— Рысь? Что рысь… — Егор нахмурился, почесал затылок. — Рысь днем спит. А ночью костер жечь надо. Огня боится.
С опушки донесся тонкий призывный лей собаки. Видно, она выследила зверя и теперь подвывала, звала хозяина.
Егор насторожился, с ружьем наперевес бросился на шум. Я поспешил вслед за ним.
— Стой, Валетка! — скомандовал Егор.
На вершине березы сидел бельчонок. По временам он вздрагивал, сжимался в комок, боязливо перебирал лапками тонкие ветки. До ближайшего дерева было метров пять, зверек не решался прыгнуть.
Мальчик смекнул, что дело серьезное и просто так пес не угомонится. Приставил ружье к плечу, прицелился. Трах-тара-бах! — последовал оглушительный выстрел. Собака только того и ждала, понимающе крутнула хвостом, радостно взвилась и заколесила вокруг дерева в поисках добычи.
— Молод еще… — сказал Егорка. — Зимой дедбелковать учил, а сейчас не время зверя стрелять. Пускай бельчонок растет.
Мальчик схватил пса за ошейник и потащил к сторожке.
«Ку-ку, ку-ку…» — за рекой робко подала голос кукушка.
Вскоре из ближнего леска ей ответил другой, веселый, раскатистый голосок: «Ха-ха- ха… ха-ха-ха…»
Мальчик замедлил шаги, прислушался.
— Куковей кукушку зовет.
— Ну да?
— Он ей кукукает, а она ему в ответ хохочет. — Егор шмыгнул носом и внезапно спросил: — Вы кукушку-то видели?
— Нет, — признался я. — Не пришлось. А ты?
— Видел.
— Вблизи? — удивился я. — Ведь она человека к себе не подпустит.
— Хитрющая, знаю. Я из орешника манок сделал. Покуковал у крыльца, она сама прилетела.
Валет почувствовал, что хозяин отвлекся и гавкнул.
Егор погрозил неслуху кулаком и двинулся дальше.
Небо вдруг посерело, затянулось тучами словно набежали ранние сумерки.
Я повернул к дому, туда, где неторопливо бежала, позванивая на перекатах, река.
— До скорого! — крикнул я на прощанье внуку лесника.
ЛЕТУЧИЕ КОТЫ
В сентябре выдались на редкость погожие дни. В голубом небе — ни облачка. Большие серые дрозды с сытым квохтаньем тучами летят на рябины.
Среди берез, лип и сосен старого парка — чуткая, дремотная тишина.
Наш учитель Константин Захарович Сачугов частенько проводил здесь свои уроки. Мы окапывали сирень у ограды, пересаживали тюльпаны, собирали семена ольхи, ясеня, клена… Но больше всего нам нравилось сгребать в кучи палый сухой лист и поджигать его. Густой фиолетовый дым клубами поднимался к небу, а Константин Захарович шутил:
— Прямо Везувий!
«Везувии» вырастали в разных концах парка, и легкий горьковатый запах дыма бродил среди трав и кустарников.
На деревья мы тоже лазали: вешали дуплянки, скворечники, снимали старые и чинили их.
Однажды возле дуба с сухой вершиной я заметил убитую мышь. Глянул вверх — и у голого сука приметил дупло. Вскарабкался стволу, сунул руку в дупло и тут же отдернул: там оказался целый склад мышей…
Недавно у нас пропал сибирский кот Дымка. «Неужели он здесь поселился и в дупле свои запасы прячет?» — подумал я и тут же поведал о своем открытии ребятам.
Но никто мне на слово не поверил. Тогда я привел их к дубу и скомандовал:
— Лезьте!
Вовка Жульков забрался на дерево и показал с высоты мышонка.
Все были поражены моим открытием. Вот так новость! Коты в дупле поселились?!
Но известный на всю школу проказник и хитрец Мишка Прохоров наотрез отказался верить:
— Дудки! Небось сам туда мышей подложил, а теперь народ мутишь!
А «народ» и вправду возмутился.
— Конечно, сам! — закричали ребята и, точно сговорившись, повернулись и убежали.
Через день мы снова работали в парке: сгребали листья, чистили скворечники, окапывали деревья… И вдруг откуда-то сверху раздался пронзительный голос Мишки:
— Здесь опять мыши!..
И он бросил на землю три серых комочка. Тут уж новое вещественное доказательство — и ребята поверили, что в дупле устроили склад коты.
Сперва все хохотали, а потом Мишка сказал:
— Войну котам объявить надо!
— Войну! Войну! — поддержали его одноклассники и уговорились прийти позднее. Захватить с собой метлу и шугануть котов.
— По очереди ходить будем! — внес я предложение. — Первые мы с Прохоровым…
Когда синие сумерки перешли в темень, мы с Мишкой, прихватив тайком от дворника метлу, отправились на охоту.
В парке было таинственно. Деревья походили на сказочных зверей. А вот и наш дуб… Большой, корявый, с сухой вершиной.
Мы спрятались в кустах боярышника и замерли. Прошло полчаса — никого!
— Может, нам самим котов позвать… — предложил Мишка и жалобно мяукнул. Но прошло еще полчаса — опять никого. Мы уже ноги отсидели и собрались уходить, как Прохоров вскинул голову кверху и шепнул мне на ухо:
— Гляди!
На вершину дуба, на голую ветку, взгромоздилась сова. Клюв крючком. Уши на голове торчком, глаза большие, кошачьи. В лапах мышь держит.
— Коты-то летучими сказались! — не выдержал Мишка, выскочил из кустов и захлопал
