выбрасывает на берег шустрого колючего ерша, и то, как ловит его в траве, нанизывает на тонкий ивовый прут; нравятся его рыбацкий азарт, фантазия и упорство — просидеть всю ночь напролет за удочками в ожидании чуда, а утром изобрести какую-нибудь батисферу. И невольно мне вспоминается детство, когда я грезил дальними странствиями, читал Александра Грина и мечтал поймать сказочного морского петуха на удивление всем поселковым рыбакам.
НОВОГОДНИЕ ЗВОНКИ
Новый год! Радостные, праздничные, взволнованные спешим мы домой. Нас ждут родные, друзья, знакомые. Веселые улыбки, поздравления. Светлое новогоднее торжество! Но у всех ли оно? Ведь кому-то бывает порой и грустно. Вот для них я и припомнил эту историю. Историю о Новом годе, о моем соседе пятикласснике Алеше и о верных друзьях…
Алеша сидит у окна и рассматривает, как мороз расписал стекла белыми папоротниками, а вверху, у самой форточки, нарисовал пушистую елку. Сквозь мохнатые ветви через круглую проталину видны вечерний бульвар, деревья, вывеска магазина «Ткани», Падает, падает снег… Ветер вырывается из-за домов, хороводом кружит снежинки. Точно голубые и розовые мотыльки, они взмывают в небо, парят в свете уличных фонарей и неслышно опускаются на землю. На мостовой намело сугробы, похожие на полярных медведей.
Запорошенный снегом город — седой и нарядный.
Внезапно где-то вдали послышался гул самолета и, точно испугавшись городской суеты, вскоре затих. Алеша прислушивается к этому далекому гулу и думает об отце. Его отец летчик. Самолет отца летит сейчас в далекий Норильск. Алеше становится радостно и немного грустно. Радостно оттого, что отец у него необыкновенный человек, путешественник — вечно в полете: что ни день, то новые города, поселки, моря! И немного грустно — ведь отец на Новый год не будет дома. Вот и сейчас уже пора устанавливать и наряжать елку, а мама задерживается. Сегодня утром ее вызвали в больницу, и она до сих пор не вернулась. Алеша взглянул на часы, нахлобучил на макушку шапку-ушанку: «Пора бежать за сестренкой в садик!»
Алеша стрелой вылетает из парадного и тут же натыкается на высокого бородатого человека в шляпе.
— Однако! — укоризненно качает головой бородач. — Ну и молодежь пошла…
— Извините! — бормочет Алеша и вдруг замечает, как по тротуару в разные стороны катятся апельсины.
— Я нечаянно… — огорченно роняет мальчик.
— Нечаянно… — Сердитый бородач присаживается на корточки. И тут же на улице начинается веселая кутерьма. Прохожие бросаются подбирать апельсины. Алеша тоже вручает бородачу два золотых апельсина и спешит дальше.
А улица все полнится и полнится празднично одетыми людьми. Одни несут елки, другие — цветы, третьи — сумки, авоськи, торты… Какой-то длинноногий прохожий тащил живого гуся под мышкой. Обалдевший от света и городского шума гусь по временам шипел, а прохожий сбавлял шаг и театрально раскланивался:
— С праздником!
— А гусь откуда? — спрашивали его.
— В лотерею выиграл!
Но вот наконец и детский сад за углом. Ворота украшены мохнатыми зелеными ветками ели, а посреди них горит большой стеклянный шар. Алеша дружески подмигнул ему и побежал дальше. Маша была уже одета и поджидала брата во дворе.
— Опять опоздал!
— Да я маму дожидался.
— А ее разве нет?
— В больнице…
— Тогда пошли… — Маша схватила брата за руку и потянула за собой.
Маша совсем кроха. Ей всего четыре года. Алеша прозвал ее сластеной. Вечно она леденцы или морковку сосет, то и дело пристает к брату: «почему?» да «почему?»…
— Алеш, почему ветер?
— Великан дует…
— Великан?! Какой?
— Здоровенный. Сидит на крыше и дует.
Маша в недоумении оглядела крыши соседних домов:
— Нигде нет!
— Значит, на чердаке спрятался! — не сплоховал Алеша.
Маша на миг умолкает, а спустя минуту вновь спрашивает:
— Папа не прилетел?
— Нет, — мычит Алеша и невольно вспоминает прошлый новогодний праздник.
Здорово было тогда! Папа и мама никуда не спешили. Всей семьей наряжали елку; вешали стеклянные бусы, веселых обезьян и даже серебряный самовар, из трубы которого клубами валил голубой ватный дым. Потом пришли школьные друзья. «Держи фокус-покус!» — крикнули они и подарили Алеше бенгальские огни, а Маше — волшебные картинки. Сестра дотронулась до них мокрой кисточкой, и они тут же ожили: из лесу выбежал бурый медведь, на опушке заплясала избушка на курьих ножках, а на рябине расцвели красногрудые снегири. Алеша продекламировал: «На Арбате, в магазине, за окном устроен сад, там летает голубь синий, снегири вокруг кричат!»
— А елку купили? — спросила Маша.
— Пока нет! — пожал плечами Алеша. — Мама нам обещала принести. Да вот в больнице задерживается!
— Придет! — твердо сказала Маша. — И елку принесет!
— Думаешь?
— Мама не обманет.
Однако, когда они вернулись домой, мамы еще не было. За окном шел снег. Белые папоротники на стеклах вспыхивали разноцветными огнями — это в соседнем доме зажигались елки.
Алеша глянул в печальные серые глаза Маши и тихо прокрался в угол. Тем стоял его письменный стол, за которым он готовил уроки. Под столом — ящик, где хранились драгоценности: альбом с марками, конструктор, отцовский полевой бинокль, стреляные гильзы и даже подводная лодка с моторчиком.
Маша ушла к себе, за книжный шкаф, туда, где жили ее девчоночьи тайны: белый плюшевый заяц с оторванной лапой, резиновый мяч, кукла Таня с золотыми кудряшками и мамин наперсток.
Сестра перебрала игрушки, переложила их с места на место, но вскоре ей это наскучило, и она подкралась, к брату сзади. Закрыла ему глаза ладошками:
— Алеш, а Алеш?… Что делаешь?
— Ничего…
— Когда мама придет?
— Почем я знаю? — скучным голосом ответил брат. — Ступай к своим куклам.
