наблюдательный пункт, где должны были находиться стражники. Всюду, куда он только ни заглядывал, лежали и сидели спавшие мертвым сном люди.
Добежав до массивных дверей главного зала, Меррик с такой силой ударил в дверные створки ногой, что они с грохотом распахнулись, а их петли пронзительно заскрипели. Запалив факелы, висевшие вдоль стен зала, и осветив его, Меррик сумел составить полное представление о том, что творилось в главном строении замка.
За уставленными блюдами и кубками столами сидели и лежали на лавках в самых разнообразных позах солдаты, стражники и замковые слуги. Все эти люди – до последнего человека – крепко спали. Казалось, они в одночасье пали жертвой какой-то отравы или колдовских чар.
Меррик, перескакивая через две ступеньки, помчался вверх по лестнице в покои своей супруги. Когда он приблизился к спальне, им на мгновение овладел страх – Меррик испугался, что те же самые люди, которые отравили его слуг и воинов, похитили его жену.
Впрочем, стоило ему только оказаться в комнате, как он сразу же успокоился. Клио тоже спала – как и все население Камроуза, превратившегося по какой-то непонятной причине в сказочное сонное царство. При этом на ее лице было спокойное и умиротворенное выражение. Меррик тем не менее коснулся ее плеча – хотел убедиться, что она жива и зрение его не подводит. Клио улыбнулась во сне и перевернулась на другой бок.
Меррик немного успокоился, но все-таки его продолжал душить гнев. Валлийцы могли без малейших усилий овладеть замком, захватить в плен его обитателей, и при этом ни один из его людей, которых он оставил защищать замок и леди Клио, не пошевелил бы пальцем! Так отчего же все население замка погрузилось в сон? Кто-то же должен был приложить к этому руку! Меррик покачал головой. «Возможно, так оно и есть, – подумал он, – и валлийцы действительно где-то рядом и в любую минуту готовы пойти на штурм».
Меррик сбежал по лестнице в замковый двор и принялся резким, лающим голосом отдавать команды своим людям, которые к тому времени уже успели спешиться и расседлать коней. Поскольку ни один солдат из гарнизона так и не проснулся, в его распоряжении оставались только смертельно усталые дружинники, которые с ним приехали. Меррику ничего не оставалось делать, как послать на стены их. Расставив солдат, Меррик с Роджером принялись бродить по замку, пытаясь найти ответ на вопрос, что именно произошло в Камроузе в их отсутствие.
37
Было еще темно, когда Клио разбудил чей-то кашель и она села на кровати. Пару раз мигнув, она с удивлением обнаружила, что в ее комнате находится мужчина, и не сразу сообразила, что это ее собственный муж.
Меррик сидел на стуле, освещенный неровным пламенем догоравшего факела, вытянув перед собой и скрестив свои длинные ноги. Рот у него походил на прорезанную в металле щель, а руки были сжаты в кулаки. При этом глаза его казались холодными и прозрачными, как кусочки льда, и их взгляд не предвещал ничего хорошего.
Клио уже приходилось видеть застывшее на лице Меррика выражение холодного бешенства – тогда, на поляне, когда он изрубил напавших на нее валлийцев.
– Меррик? – испуганно воскликнула она, отбрасывая в сторону одеяло и делая попытку выбраться из постели.
Однако граф де Бокур не пошевелился и не сказал ни слова. Выглядел он ужасно – был с ног до головы покрыт пылью и грязью, а на лице у него виднелись кровоточащие царапины. Можно было подумать, что Меррик по дороге в Камроуз схватился чуть ли не со всей армией Уэльса.
– Тебя ранили? Скажи, что случилось?
Клио подошла к его стулу и теперь стояла рядом с мужем, глядя на него сверху вниз. Меррик, однако, даже не поднял на нее глаз и продолжал смотреть прямо перед собой, сосредоточив внимание на какой-то точке в пространстве.
– Валлийцы напали на нас в Тафф-Вэлли.
Меррик разжал кулаки, положил руки на подлокотники и наконец удостоил ее взгляда – одного-единственного, ледяного, как арктический полюс.
Клио положила руку ему на плечо.
– Что же все-таки произошло?
Молчание Меррика было более зловещим, чем любой окрик, и Клио кожей чувствовала, как в комнате нагнетается напряжение. Это настолько на нее подействовало, что она ощутила слабость в коленях и холодный озноб. Чтобы согреться хоть чуточку, она обхватила себя руками, поскольку поняла, что от Меррика объятий ей не дождаться.
– Что ты положила в свой последний эль? – спросил Меррик, продолжая сидеть недвижно, как статуя.
Клио свела к переносице брови, пытаясь вспомнить.
– Ячменный солод, дрожжи, ну и, конечно, разные травы и специи. Ничего такого, что могло бы причинить кому-нибудь вред.
– Значит, ничего такого? – Меррик засмеялся каким-то деревянным, неживым смехом. Внезапно он поднялся на ноги и теперь возвышался над ней, подобно башне, отчего Клио вдруг сразу показалась себе маленькой и невзрачной. – Так вот, хочу поставить тебя в известность, что из-за этого твоего эля все население замка погрузилось в непробудный сон. Когда я подъехал к замку, не нашлось ни одной живой души, чтобы отпереть мне ворота! В Камроузе не горели огни, и он был совершенно беззащитен. Его можно было взять голыми руками!
Меррику в этот момент очень хотелось что-нибудь сломать, сокрушить, и это ясно отпечаталось у него на лице. Клио невольно отступила на шаг и потупилась.
