учителя танцев прежде, чем мы уехали из Штатов. Когда мы были в Англии и во Франции, то днем играли, а вечерами ходили во всякие приятные места.
Хэнк опять остановился и, казалось, не имел никакого желания продолжать, но Маргарет не отставала.
– И что случилось?
– Билли умер от сердечного приступа в конце сезона 1883 года. Знамя разыгрывалось между «Бостоном», «Филадельфией» и «Чикаго». В дело вмешались толстосумы, и всякие аферисты стали предлагать тем игрокам, кто согласен уйти в сторону, большие денежные суммы в качестве отступного.
Он опять замолчал, бросил гальку в море и уставился в песок, , сложив руки на коленях.
– И?
Он пожал плечами.
– Мы проиграли. Разразился большой скандал, и многие игроки были занесены в черный список. В частности я.
– Я не верю, что ты бы взял отступные.
– Черт побери, Смитти. Первый в своей жизни кошелек я украл, когда мне было шесть лет.
– Мне наплевать, чем ты там раньше занимался. Я никогда в это не поверю.
– Ты сама меня называла мошенником.
– Я была не права.
– Боже правый, чем черт не шутит, когда ты спишь.
– Тебе ничто не поможет уйти от ответа.
– Да, пора бы мне уже привыкнуть к тому, что с тобой это не пройдет.
– У меня только один вопрос.
– Ну да, да! Ты права, я не бросил команду, но все равно попал в черный список, новый владелец решил, что от меня одни неприятности. И я оказался весь в дерьме.
– Это был совсем не тот вопрос, ответ на который я хотела услышать.
– Нет?
Она покачала головой.
– Тогда какой же?
Она улыбнулась:
– Я хочу знать твое прозвище.
Хэнк от души рассмеялся, и его напряжение сразу прошло.
– Ты сумасшедшая! – Он повернулся к ней: – Вы с Биллом Хобартом бы сошлись. У вас очень много общего. Он был такой же упрямый, настойчивый, как ты, и очень быстро соображал.
– Я жду.
Хэнк отвернулся, потер подбородок и пробормотал что-то в ответ, но в этот момент волна разбилась о берег с плеском.
– Не слышу.
– Твердоголовый.
Она посмотрела на него и спросила, как бы желая убедиться:
– Твердоголовый Хэнк?
– Ну да. Твердоголовый Хэнк Уайатт.
Маргарет расхохоталась.
Домой они вернулись потихоньку, уже на заре. Было очень темно, только на востоке виднелся еле различимый розовый отблеск. Они проверили детей – те спали глубоким сном. Мадди тоже спал, рядом с ним валялась его бутылка. Маргарет тронула Хэнка за руку и кивнула на джинна. Мадди спал, на ногах его были ботинки Хэнка.
Они стояли в центре темной хижины обнявшись. Хэнк нежно и страстно поцеловал ее, обхватив руками ее лицо так бережно, будто оно было фарфоровое. Она тоже его обняла. Они не в силах были отпустить друг друга, хотя это было необходимо сделать. Они не знали, сколько простояли так. В его объятиях было так спокойно, тепло, уютно. Маргарет даже подумала, что если он выпустит ее из рук, то все это окажется сном и на самом деле с ней ничего не произошло.
Наконец Хэнк прошептал ей, что пора немного поспать. Она кивнула, но не отпустила его. Тогда он одним движением, от которого у нее опять перехватило дыхание, поднял ее, отнес к гамаку и осторожно положил туда. Маргарет подумала, знает ли он, как бьется у нее сердце, когда он берет ее на руки. Хэнк постоял еще около нее, как будто ожидал, что она может исчезнуть, если он отведет взгляд, и Маргарет решила, что слишком невероятно предположить, чтобы их мысли так совпадали. Может ли мужчина чувствовать так же, как женщина? Могут ли у него быть такие же страхи, опасения, восторги?
