– Объясни мне, почему нельзя взять то, что идет к тебе в руки? Развлечешься немного, чего-чего, а забав я тебе обещаю предостаточно.
Он взял ее за упрямый подбородок и развернул к себе.
– Чем больше ты будешь думать, тем хуже.
Смитти опять отодвинулась.
– Все равно ничего не получается. Ничего ни с чем не сходится. Я не могу выстроить картину, – бормотала она, – мне необходимо подумать.
– Ты думаешь и так за нас двоих. Проклятие, Смитти, надеюсь, ты не собираешься думать за весь мир?
– Хотя бы один из нас должен работать головой.
Хэнк заливисто рассмеялся. Она посмотрела ему прямо в глаза.
– У тебя голова слишком крепкая, чтобы помочь в этом вопросе.
– У меня не только голова крепкая, – пробурчал он себе под нос.
Смитти отвернулась и, видимо, решила, что ей пора.
– Ну нет! Ты так не уйдешь. – Хэнк взял ее за руку и очень нежно потянул к себе.
Смитти, не ожидавшая никаких активных действий с его стороны, споткнулась, а Хэнк с готовностью подставил руки, подхватил ее и поднял, так что она не успела и глазом моргнуть.
– Подумай о последствиях, если ты решился на грубое со мной обращение.
Он ничего не ответил.
– Поставь меня на место.
– Никак не могу решить, что именно тебе пойдет на пользу. То ли тебя лучше остудить немного, то ли разогреть. – Хэнк медленно пошел к воде. – Склоняюсь к мысли, что остудить будет вернее. Особенно теперь, когда Лидия плавает как рыба.
Смитти ойкнула.
– Ты все знаешь?
Хэнк только засмеялся и подбросил ее в воздух.
– Отпусти меня, Хэнк.
– И не собираюсь. – Он продолжал заходить глубже и глубже. – Теперь как раз пора вспомнить мой ром, истраченный на бананы, пропавшее бренди. Пришло время ответить за виски, из которого ты сделала мишень.
– Хэнк...
– Желаете сказать последнее слово?
Она посмотрела на воду.
– Даже не думай об этом.
– Не буду, дорогуша.
– И не пытайся.
– Думать я не собираюсь. – С этими словами он бросил ее в воду, а сам спокойно пошел обратно. На пляже он обернулся, дождался, пока она, отфыркиваясь и кашляя, показалась на поверхности.
Потом засунул руки в карманы и, насвистывая, стал удаляться. Через некоторое время все-таки остановился, приложил руки ко рту рупором и прокричал:
– Эй, Смитти! – Она выжимала воду из платья. – Я не буду думать. Эту привилегию я оставляю за тобой.
На следующее утро Маргарет решительно вышла на пляж. На ней был надет самодельный купальный костюм. Она соорудила из лохмотьев юбки спортивные короткие штаны. На самом берегу она остановилась, подождала, чтобы Хэнк, качавшийся на волнах, заметил ее. Он увидел ее, когда встал на дно и повернулся к берегу. Половина его торса была видна над водой. Хэнк застыл на месте и молча, без всякого намека на улыбку, смотрел на нее. Смотрел так, как будто не мог насмотреться.
У нее тоже пересохло во рту. Интересно, что он сейчас о ней думает? Ей бы очень хотелось выглядеть уверенной в себе и показать, насколько ей безразлично, что она наполовину обнажена. В конце концов, она не какая-нибудь юная девица. Она – женщина. Профессионал. Интеллигентная, разумная особа.
– Составить тебе компанию?
Хэнк ухмылялся, как всегда, и шел ей навстречу. О, на этот раз она все предусмотрела, она же не дура, и бросила ему штаны. Потом отвернулась и подождала немного.
– Ты оделся?
– Да, – сказал он прямо ей в ухо, так что она даже подпрыгнула от неожиданности.
Маргарет обернулась, почти уверенная, что он проигнорировал ее просьбу и держит «плавки» в руках. Но нет. Он был одет. Она заглянула в его темные глаза... и забыла, о чем собиралась ему сказать. Но потом, вздохнув. несколько раз, сообразила:
