– Да, – сказала Фрэнсис, – я знаю.
– Кто-то скажет, что на мне лежит проклятье, а кто-то – что на тех женщинах, которые связывают себя со мной.
– Я не думаю, что их судьбы сложились бы иначе, не выйди они замуж за вас.
– Моя первая жена умерла во время родов, – с усилием сказал он. – И ребенок, девочка, тоже умер.
– О! – только и могла сказать Фрэнсис, которая обычно за словом в карман не лезла. Потом, дотронувшись до его руки, прошептала:
– Я вам очень сочувствую.
Он издал какой-то звук, лишь отдаленно напоминающий смех.
– Это же комедия. Выражать сочувствие мужчине по поводу смерти его первой жены, когда он совсем недавно похоронил вторую. Но я очень любил Бетти. Ее первый брак был очень несчастным. Но вместе нам было хорошо, и мы прекрасно понимали друг друга. Потом она умерла из-за меня. Из-за ребенка, которого мы оба очень хотели.
Насколько было известно Фрэнсис, лишь немногие мужчины считали себя виновниками подобных трагедий. Ей хотелось сказать Ленноксу что-нибудь в утешение, но он не дал ей этой возможности, потому что заговорил снова.
– Я чувствовал себя бесконечно одиноким, поэтому и поспешил снова жениться, хотя вряд ли мог бы придумать что-нибудь хуже этого брака.
Он сделал такое движение плечами, словно хотел сбросить с себя какой-то груз.
– Господи, ну зачем я докучаю вам всем этим? Зачем вам все это нужно выслушивать? Действительно, я плохо воспитан. Не зря мне много раз говорили об этом.
– Вы вовсе не докучаете мне, – совершенно искренне ответила Фрэнсис.
– Допустим. По крайней мере, я не пьян и не плаксив, как бывают пьяные, и не выплескиваю на вас свои несчастья «под влиянием паров», как говорят ирландцы. Я предстаю перед вами дураком и отлично сознаю это.
– Мне тоже иногда необходимо поделиться с кем-то своими мыслями, – сказала Фрэнсис. – Его Высочество, герцог Букингем, всегда ругает меня за то, что я часто говорю первое, что приходит на ум.
– Этот черноволосый, вероломный дьявол?! Леннокс произнес эти слова залпом, без остановки.
– Господи, как только вы можете выносить его?
– Он очень забавный. Ни с кем не бывает так весело, как с ним. Хотя, мне кажется, что он может быть…
– Кем может быть? Восхитительным любовником?
– Нет. Я никогда об этом не думала. Я согласна с тем, что вы сказали. Он действительно может быть опасным. И вероломным.
– Только таким он и может быть, – ответил Леннокс без всякого сомнения. – Я не настолько хорошо знаю вас, чтобы иметь право предостерегать, но…
– Мне кажется, что с самого первого дня моей жизни во дворце все только тем и заняты, что предостерегают меня. От кого-то или от чего-то, – сказала Фрэнсис. – Теперь я совершенно уверена, что нужно доверять каждому, но не следует ни на кого особо полагаться. Наверное, именно это и может принести успех, потому что до сих пор со мной не случилось ничего плохого.
– Ничего? – спросил Леннокс.
Фрэнсис прекрасно понимала, о чем он думает, и твердо ответила:
– Ничего.
Они обменялись долгими, пристальными взглядами, и Леннокс сказал:
– Хорошо. Я поверю вам. Хотя лишь немногие мужчины поступили бы так же. И теперь, моя прелестная кузина, вы с полным правом можете считать меня неотесанным, невоспитанным человеком, именно таким, каким меня вам и описали.
Фрэнсис вздохнула. С ним явно было непросто, хотя, к своему удивлению, она заметила, что он смотрит на нее с явной доброжелательностью. Похоже, что судьба действительно жестоко обошлась с ним – одной рукой давала, чтобы тут же отнять другой… Она мягко сказала:
– Вы такой странный, кузен… Может быть, потому…
– Почему?
– О, наверное, есть много причин…
Она не могла не обратить внимания на то, что хотя они провели наедине почти целый час, единственное, что он позволил себе, – коснуться ее руки, к тому же он не проявил ни малейшего желания как-то иначе выразить свое отношение к ней, что само по себе уже было достаточно необычным…
– Вы долго пробудете при Дворе?
– Нет. Но время от времени буду появляться. Вы хотели бы посмотреть рисунки Кобхемхолла? Я сделал кое-какие наброски и мог бы показать их вам завтра.
