— Э, позволь. Джекила разбудила ты.
— Верно. Но вот тогда исполнителем была я. Идея принадлежала тебе. Скажи, как ты догадался?
— Да ничего сложного. Просто подумал, что если у кого и получится, то только у тебя.
Мод и Круклис переглянулись.
— Смышленый мальчонка, — пробормотал Круклис. — Давно говорю. Иногда кажется, что он старше нас всех. Впрочем, как иначе? Гуру…
— А мне кажется, что обо мне ты знаешь больше, чем я сам, — сказал я.
— Это не так, Серж. Просто ты не все о себе вспомнил.
— Пока, — вставила Мод.
И оба стали смотреть на меня странными глазами. Как два врача на чудом выздоравливающего пациента.
— Перестаньте, — не выдержал я. — Лучше раскрывайте ваши секреты.
— Хорошо, — сказал Круклис. — С чего начнем?
— Вот ты сказал, что больше других Кроносом одарены мы, трое.
— Да.
— И чем же наделен я?
— Да тоже не обижен.
— Слушаю.
— В самом деле не знаешь?
— Я практически не умею лгать, Парамон. Научился у одного компьютера.
— О, компьютер — случай особый. Ты внушил симпатию даже этому механическому разбойнику. А через себя — симпатию ко всему роду человеческому. Между прочим, Джекил твердо собирался тебя убить.
— Откуда знаешь?
— От Джекила. От кого же еще. Собирался, не сомневайся. И имел все возможности. Но ты сумел ему понравиться. Невозможно съесть живьем пушистого цыпленка, понимаешь? Виртуозная работа, Серж. Восхитила саму Марионеллу-Жозефину.
— Кто такая Марионелла-Жозефина?
— Это одно из имен твоей жены. Да ты не переживай, в лице-то не меняйся. Что за женщина без тайн? Не все ж так открыты, как душка ибн Дауд бен Маттафия. Ты ведь и влюбился из-за тайны. Тайны возраста. Разве не так?
— Ладно, — сказал я. — Переварил. Продолжай, душка.
— Да что продолжать?
— Ты не сказал, в чем мои способности.
— Понятно. Утро наступило. Туповат ты спросонок, давно тебе говорил. Я ведь только и толкую про твои способности.
— Разве? Не заметил.
— Хорошо. Скажу самым что ни на есть открытым текстом. Ты не умеешь ошибаться, Серж. В любой ситуации.
К нам влетела тропическая бабочка. Взмахнув крыльями, величиной с человеческую ладонь, она уселась на компьютер и замерла. Я почувствовал усталость и сильное желание покориться естественному ходу событий. Покориться мудрой природе. Стоит ли утомлять проклятые ноги?
— Что скажешь? — спросил Круклис.
— Преувеличено.
— Да? Мне так не кажется. Понаблюдай за собой, ты умеешь.
— Ладно.
— «Ладно», — повторил Круклис. — Хорошее словечко. Славянское такое. Прекрасно завершает обсуждения. Но я еще не все сказал.
— Все еще про меня? — усмехнулся я.
— Все еще. Ты умеешь внушить симпатию кому угодно, не только Джекилу. Не так ли, Мод?
Мод вздохнула. Колени у меня подогнулись, и я сел в кресло. Простая мысль пришла в мою голову.
— Выходит, я тебя поработил?
— Да. И это было не так просто. Знаешь, сколько мне лет? Я самая старая из всех людей. Ты годишься мне в праправнуки. Ужас, правда?
— Разве тебе было плохо? — спросил я.
— Нет. Дело в другом. Я устала жить. Точнее, устала быть человеком. Человеком этого Солнца. Надо добавить, я не всегда была человеком вашего Солнца…
— Не может быть, — пробормотал я.
— Может.
— Давно?
— Очень. В свое время я помогла вам открыть так называемые гены смерти. Точнее, гены старения.
— В голове не укладывается! Значит, ты и есть та самая Марионелла-Жозефина…
— Та самая, Сережа.
— И как же ты выглядишь… — Тут я запнулся.
— В своем естественном состоянии?
— Да.
— Мы отличаемся, Сережа. Наверное, в вашем понимании мы уродливы, хотя ни клыков, ни хвостов не имеем.
Поверить было трудно, но я поверил сразу. Мод никогда не лгала, хотя могла о многом умалчивать. И вот решила открыть свою главную тайну. Сомневаюсь, что ее прошлые мужья об этом знали, а мне она сказала. Чтобы меньше страдал от потери?
— Тебе не страшно, что любил монстра?
Я покачал головой:
— Нет. Я видел земную женщину. И любил то, что видел. Страшно должно было быть тебе. Как ты меня… выносила?
— Я тебя до сих пор люблю. Для мыслящего существа важно, какое оно внутри, а не снаружи. Хотя снаружи… ты тоже ничего.
— Не могу поверить.
— Понимаю. Да, я не забыла, кто я. Но почти тысячу лет пробыла человеком. Успела полюбить то, что любите вы. Родила нескольких детей. Вполне нормальных, человеческих.
— Зачем ты стала человеком?
— Помогла вам одолеть старость.
— Бог мой… ни больше ни меньше. Вот вам и пришельцы… Тебя хоть наградили?
— О, всем, чем только можно было. Быть человеком — само по себе награда, честное слово. Во многих смыслах.
— Откуда ты?
— Не так уж важно, Сережа. Важно другое. Я загостилась.
Она встала, поправила прическу. Подошла к окну, вдохнула морской воздух. В печальной улыбке блеснули ровные белые зубы.
— Нет, я стала человеком не на несколько столетий. Я уже не перестану им быть. И сейчас способна понять красоту вашего мира. Но она меня не трогает, понимаешь? Ею должны насладиться другие. Более молодые.
