Послышался смешок Реджинальда.
— Полковник, а что у вас было в школе по поведению?
— Тройка. Якоб, трогай.
Достигнув глубины две тысячи шестьсот метров, «Нерей» прошел над группой острых скал и повернул к северу. Под ним находилось плато, которое круто обрывалось в собственно Срединный разлом. Продолжая снижаться, Ван Вервен включил дополнительные фары, и через незначительное время свет начал отражаться от поверхности, покрытой слоем белого вещества.
— Очень напоминает снег, — сказал Рональд. — Что это?
— Снег и есть, только подводный. Он состоит из скелетов погибших морских организмов. Эти известковые отложения накапливаются со скоростью около трех миллиметров за столетие. Здесь, в морях Кампанеллы, слой еще тонок, поскольку планета заселена недавно. Ронни, ты что же, впервые погружаешься?
— Впервые. А что?
В глазах Ван Вервена мелькнула усмешка. Он покрутил головой.
— Тогда тебе будет интересно.
— Думаю, тебе тоже, — ответно усмехнулся Рональд.
На глубине около четырех километров показалось дно разлома. Якоб сбросил порцию светящихся сигнальных шариков. Над местом их падения всплыло облако ила, которое начало смещаться в сторону.
— Жаль, — пробормотал океанолог. — Течение не попутное.
В свете боковой лампы показался крутой склон, заваленный остроугольными обломками скал. Кое-где к ним прикрепились морские губки.
— Что-то их маловато, — продолжал ворчать Ван Вервен.
— Тоже, небось, макулы постарались?
— Не спеши все списывать на макул. Разные бывают причины.
Через полмили осыпь закончилась. Обнажились коренные породы. Местами их закрывала окаменевшая лава.
— Каков приблизительный возраст этих потеков? — спросил Рональд.
— О, старые образования. Давно утратили блеск и стекловидную корочку. Видишь черный налет? Это окись марганца, она образуется очень медленно.
— Тогда идем дальше.
— Дальше так дальше. Смотри, слева трещина. Заходить?
— Пропускаем. Добавь ходу.
Обогнув отдельно лежащий камень, «Нерей» поплыл над плоским дном. Жужжание электромоторов усилилось, но потом они вдруг замолкли.
— Эт-то еще что такое?!
— Где?
— Прямо по курсу. Рыба! Видишь?
— Вижу. И что с того?
— Ронни, у нее две пасти.
Рональд отшатнулся от иллюминатора. Перед батискафом, ослепленное прожекторами, висело странное создание. Его вытянутое тело оканчивалось крысиным хвостом, извилистым и подвижным. По бокам от головы колыхались округлые плавники. Сверкали выпученные глаза. А под ними располагались две щели с кривыми желтыми зубами.
— Ничего подобного на Кампанеллу не завозили, — сказал Ван Вервен.
— Откуда такая уверенность?
— С Земли. Ничего подобного в наших океанах нет.
— Надо заснять.
Сверкнула фотовспышка.
— Экий мутант! — удовлетворенно сказал океанолог.
— Или пришелец.
— Пришелец? Откуда?
— Оттуда. Не исключено, что транспортная система действует и в обратном направлении. Нелишне проверить микробный состав воды, а то подцепим какую-нибудь заразу.
— Ты так уверен в существовании трансцендентного канала?
— А рыба тебе ни о чем не говорит?
— Сразу двумя ртами. Такого нет в земной фауне!
— Уверен?
— На сто процентов. Будем ловить?
— Некогда. Двухротовая рыба — частность. Можно рассматривать в качестве сигнала верного пути. Нам нужно успеть добраться до главного. Знаешь, меня преследует ощущение цейтнота.
— Ладно. К твоим ощущениям нужно относиться внимательно.
Якоб включил моторы. Чудище нехотя уступило дорогу и скрылось во тьме. Внимание Рональда уже привлекало другое. «Нерей» плыл над необычной поверхностью. Дно покрывало нечто вроде ноздреватой накипи, расчлененной на пластины с приподнятыми краями. Рональд вопросительно взглянул на своего спутника.
— Ничего сверхъестественного, — охотно объяснил Ван Вервен. — Тонкий слой лавы растрескался от соприкосновения с водой. Такие пластины могут возникать при высыхании грязи на болоте, например.
— Да, много интересного под водой.
— Это еще что! Вот, смотри.
Якоб выключил весь свет. За иллюминаторами встала плотная тьма. В первые мгновения она казалась совершенно непроницаемой, но затем глаза попривыкли и справа стало различаться багровое зарево.
— Действующий вулкан. Есть на что посмотреть.
— Поворачивай.
— Не устоял перед соблазном, а?
— Э! Район поиска точно не определен.
— Верно.
— Интравизор должен обогащаться зрительными впечатлениями.
— Красиво сказано.
— Кроме того, открытие может состояться как раз вблизи кратера.
— Почему бы и нет?
Посмеиваясь, Ван Вервен раздвинул стенки аппарата, заставляя его подвсплыть, а потом переложил руль вправо.
Через четверть часа они сблизились с вулканом, находившимся почти на оси разлома. Внезапно раздался писк гидролокатора. Моторы взвыли, и батискаф метнулся в сторону.
— Что случилось?
— Посмотри в верхний иллюминатор.
Рональд протер стекло и прижался к нему носом. По склону горы, поднимая облака мути, катился камень.
— Обычная история, — сказал Якоб.
— Это опасно?
— Не очень. Наружный слой обшивки эластичен. Кроме того, у Берта есть запасной батискаф.
Удалившись тем не менее от опасной зоны, «Нерей» продолжил подъем. Багровое свечение превратилось в зарево, видимое даже сквозь свет прожектора. Внизу показался огненный ручей, стекающий по склону. Вода над ним кипела. Мириады пузырей рассеивали электрический свет, поэтому прожектор пришлось выключить.
Через гидрофоны слышались шипение, треск, бульканье, раздавались глухие удары. Языки лавы, соприкасаясь с водой, покрывались прозрачной коркой и продолжали течь уже под твердой поверхностью. Но она часто рвалась, магма вновь прорывалась наружу. Место прорыва при этом расширялось, образуя ответвление. Остывая, потоки превращались в темнеющие на глазах трубы, каменные подушки, капли. В батискафе стало жарко, хотя кондиционер работал на полную мощность.
— Ладно, плывем дальше, — крикнул сквозь шум Рональд.
— А к жерлу подниматься не будем?
— Нет. Полюбовались и хватит.
— Жаль, — сказал Якоб. — Зрелище любопытное.
— Жаль, — согласился Рональд.
'Нерей' послушно обогнул огненную гору и вернулся к левому борту разлома. На протяжении следующего получаса он шел вдоль однообразной осыпи, скрывающей склон.
— Хочу тебя спросить, Ронни.
— Да?
— Бывает, что ты в своих видениях ошибаешься?
— В последние годы не бывает. Но точность предсказаний различна. К тому же наитие приходит не сразу и не при всякой необходимости. Иной раз неделями мучишься, а уверенности все нет как нет. Тут главная сложность — разродиться.
— Понимаю. Ну а в отношении канала ты насколько уверен? Штука весьма необычная, прямо скажем.
— Не более необычная, чем исчезновение тринадцати миллионов человек.
— Довод сокрушительный. Но других пока не видно.
— Значит, надо найти.
— И все же, какие доказательства мы ищем?
— Убедительные.
— Ронни, хватит увиливать. Говори прямо.
