— Да, но войска сильно разбросаны. Третья армия находится на границе с Альбанисом, кавалерийский корпус и две пехотные дивизии стерегут наши южные границы от горцев, вторая армия на случай муромских десантов дислоцирована в районе порта Орасабис, а первая армия стоит в окрестностях столицы. Таким образом непосредственно на границе с Поммерном, то есть в районе Неза-Швеерских ворот, находится одна Четвертая армия. Официально в ней сейчас — семьдесят пять тысяч человек.
— А реально?
— Вряд ли больше шестидесяти.
— Почему?
Гевон на секунду потерял спокойствие.
— Потому что голодают, сьер премьер-министр.
— Воровство? — участливо спросил эпикифор.
— Рапорты из войск мы регулярно представляем Святой Бубусиде, — ровным голосом сказал маршал.
— Я займусь этим вопросом.
Гевон промолчал. Эпикифор неохотно добавил:
— Граф, я свой пост занимаю только третий год. За это время невозможно улучшить всю систему.
Зря он это сказал.
Сам собой возникал вопрос о том, нужно ли воевать за систему, которая не может накормить своих солдат. Но военный министр этой системы такой вопрос не задал. Кому? Фактическому главе?
— Что ж, а сколько солдат вам нужно для победы над Поммерном? — спросил глава системы.
— Четыреста пятьдесят тысяч.
— Ого… Да это же почти вдвое больше, чем мы сейчас имеем!
— Так точно, съер премьер-министр. И втрое больше, чем может иметь Поммерн.
— Зачем так много?
— Каждая дивизия курфюрстенвера имеет двадцать четыре пушки. Это вдвое больше штата имперского пехотного корпуса. Причем в курфюрстенвере существует еще и специальный род войск, которого у нас нет.
— Вот как? И что это за войска?
— Армейская артиллерия. Она состоит из трех бригад, нескольких дивизионов и уж не знаю скольких отдельных батарей. Это — сотни орудий. Своеобразный артиллерийский кулак для решающих битв.
— М-да, — сказал эпикифор. — Неприятный сюрприз. Что еще?
— Еще есть тяжелая крепостная артиллерия. С калибрами от двенадцати до шестидесяти фунтов и с заранее пристрелянными секторами огня. Еще наш мушкет может дать два выстрела в минуту, а померанский штуцер — три. Полагаю, что и обучена померанская армия лучше нашей. Особенно офицеры.
— У вас будет время для подготовки.
Маршал покачал головой.
— Месяцев за восемь-десять можно подготовить толкового солдата. Еще через пару лет из него может получиться более-менее сносный капрал. Но чтобы вырастить приличного офицера требуется уже лет пять. Для генерала — не меньше десяти. Между тем тысячи опытных офицеров… — Маршал запнулся, но тут же с вызовом выпятил челюсть и продолжил: — …Тысячи офицеров сидят в лагерях. В частности — на Абораварах.
Выпалив эту неслыханную дерзость, Гевон замолчал. Его лицо покрылось пятнами. Но великий сострадарий и бровью не повел.
— Подготовьте списки. Их освободят, подлечат и восстановят в званиях.
— Всех?
— Всех, за кого вы готовы поручиться.
Министр ошеломленно замолчал. А эпикифор усмехнулся.
— Итак, я знаю ответ на вопрос, сколько нужно солдат. Теперь следующий вопрос: где вы намерены их употребить?
Гевон еще немного помолчал, успокаиваясь. Затем ткнул указкой в рельефный план.
— Через Рудные горы крупные силы перебросить нельзя. Наступать с севера на юг вдоль лесисто-болотистых берегов всей Теклы нереально. Даже если в относительно приемлемые сроки мы и покорим Муром, весьма, между прочим, искушенный в партизанской войне, то сразу после этого упремся в озеро Иорден-Зее. Так что остается только один путь.
— Неза-Швеерский проход?
— Так точно. Он же — Бауценские ворота.
— Пресветлая Покаяна пыталась пройти эти ворота одиннадцать раз. Десять попыток окончились неудачей.
— Да, это так. Но непреодолимых позиций не бывает. Все зависит от сил, подготовки и мастерства.
— Следовательно, вы беретесь за это дело?
— Если никто не будет вмешиваться в мои распоряжения.
— Иными словами — полная власть над армией?
— Без этого ничего не получится.
— Пусть будет так. Но только на время кампании.
— Разумеется.
— Тогда последний вопрос: когда?
— Следующей зимой.
— Почему следующей — понимаю. Но почему зимой?
— Потому что замерзнут болота Огаханга. Вместе со своими комарами, которые способны обглодать человека до костей. Замерзнет и сам Огаханг, превратившись из препятствия в удобный санный путь. Это — важнейшее условие, поскольку войска и снабжение к Неза-Швеерской линии можно доставить только через долину Огаханга. Но замерзнут еще и реки Поммерна, следовательно, их не придется форсировать. Замерзнет и озеро Бель-Зее, по льду которого можно обойти Неза-Швеерские позиции.
— Позвольте, но для этого требуется пройти через земли графа Шевцена! Он же нейтрален.
— Верно, ваша люминесценция. Это — запасной вариант.
— Ах, вот что… Ладно, подумаем.
— Когда приступать?
— Сегодня же. Да, вот еще что, съер военный министр. Мне кажется, в вашем оперативном отделе кое-чего не хватает. Я взял на себя смелость это кое-что подарить генеральному штабу от имени ордена Сострадариев.
— Благодарю, — сказал Гевон. — А что именно?
Эпикифор дважды хлопнул ладонями.
Дверь открылась. Двое дюжих бубудусков внесли большую картину и сдернули покрывало.
С квадратного полотна размерами полтора на полтора метра таращился Тубан Девятый. Прямо как живой. В руке повелитель держал надкушенный томат пронзительно-кровавого
