принцессы. Огромное облегчение приносила принцессе мысль о том, что вместе со своими старыми вещами она расстается со старой жизнью. Для нее это было очень важно, потому что так она лучше чувствовала, насколько изменилась за эти годы. Во время острых приступов булимии она всегда жаловалась, что ее начинает преследовать прошлое. Но теперь она победила. Она стала другой, нашла цель в жизни. Она сумела выжить. Она стала сильной. Теперь она знает, куда идти и какая светлая новая жизнь ее ждет.
— В новой жизни нам все это не понадобится, — говорила принцесса в гостиной своих детей. Она вытряхивала из ящиков старую одежду, безделушки, диски, книги, кассеты, ненужные подарки. Принцесса занималась этим либо поздно вечером на неделе, либо в воскресенье днем.
Мне она подарила часы «Картье». Их купил принц Чарльз, но принцесса посчитала, что их перламутровый циферблат и корпус из оранжевого и черного мрамора «отвратительны».
В центре комнаты сваливали все вещи, которые принцесса сочла ненужными, и она приглашала прислугу выбирать кто что хочет. Лили Пиччио, горничная-филиппинка, не могла поверить своему счастью и постаралась унести, сколько сможет, в свою скромную квартирку, где жила с сестрой. Ароматерапевт Айлин Малоун — мать известного парфюмера и эксперта в области средств по уходу за кожей Джо Малоуна — получила настенные часы, которые принцу и принцессе подарили на свадьбу. «Они всегда будут напоминать тебе обо мне», — сказала ей принцесса. Медиум принцессы Рита Роджертс получила чудесное ожерелье из золота высокой пробы в форме переплетающихся сердец фирмы «Ван Клиф энд Арпелз», стоимостью как минимум 8000 фунтов. Журналистка из газеты «Вашингтон Пост» Кэтрин Грэм на свое восьмидесятилетие получила от принцессы серебряную шкатулку от «Аспри», с выгравированной буквой К на крышке и надписью внутри: «С восхищением и любовью от Дианы». Даже эксперт фирмы «Кристис» Мередит Этерингтон-Смит испытала на себе щедрость принцессы. Решив отблагодарить ее за устройство того аукциона в июне 1997-го и зная ее любовь к морским звездам, принцесса заказала в ювелирной фирме «Гаррард» морскую звезду из цельного золота, усеянную бриллиантами. С нижней стороны выгравировали надпись: «С горячей любовью от Дианы».
Одеждой наполнялись целые мешки для мусора. Симона Симмонс — целительница и подруга принцессы, которая приходила к принцессе почти каждый день, получила немало из вещей принцессы. Однажды, когда Симона была у принцессы, та предложила ей взять что- нибудь.
— Как? Вы предлагаете мне забрать эти мешки с одеждой? — спросила удивленная Симона.
— Нет, — ответила принцесса. — Это для Пола.
Я унес по крайней мере три мешка с одеждой, сумочками и туфлями для Марии. А наши сыновья донашивали одежду Уильяма и Гарри.
Принцесса делала подарки даже незнакомым людям. Как-то мои сыновья играли с американским подростком Биллом. Мы с принцессой шли мимо, и она остановилась поболтать с ним. Затем она велела мне найти для него ее фотографию, которую она подписала, а мне велела вставить в рамочку.
Как и горничная-филиппинка, полицейские не могли поверить своим глазам, когда у нас в гардеробе нашли костюмы принцессы, которые та отдала Марии, когда увидели коробку с дисками, статуэтки на моих полках, когда обнаружили письменный стол Александра. Они не могли поверить, что принцесса сама подарила мне более четырехсот вещей.
И даже родственники принцессы не представляли, насколько щедрой может быть Диана по отношению к почти чужим людям. Леди Сара Маккоркодейл позже сказала, что, по ее мнению, у меня, дворецкого, должна была быть лишь одна фотография принцессы с автографом и пара запонок. Странно, что после этого они обижались, когда я говорил, что друзья знали принцессу лучше, чем ее родственники.
На Пасху принцесса вместе с детьми вернулась в отель «К-Клаб» на Барбуда. В мае — отправилась на три дня в Пакистан в гости к Имран Хану и его жене Джемайме — дочери подруги принцессы леди Аннабел Голдсмит. Принцесса хотела больше узнать об исламе. Куда бы она ни поехала, она по три раза в день звонила мне, как, я полагаю, и другим своим друзьям. Не представляю, честно говоря, что бы она делала, если бы потеряла свой сотовый. Она болтала по нему почти без перерыва.
Пока ее не было, я помогал освоиться в Кенсингтонском дворце новому младшему дворецкому, которого принцесса наняла, чтобы было кому выполнять рутинные обязанности, на которые у меня не хватало времени. Его звали Крейг Уэллер. Ему было двадцать три года, и он был отлично вышколен в Букингемском дворце. С его появлением моя жизнь стала значительно легче.
Когда принцесса вернулась из Пакистана, она выдала мне большой секрет. Она не должна была мне рассказывать об этом, но не смогла удержаться. Думаю, она честно боролась с собой минут пять, а потом сдалась и решила со мной поделиться радостью.
— Пол! Пол! — закричала она еще с лестницы. — Я расскажу тебе секрет!
Когда она добежала до буфетной, секрета уже не было. Я был озадачен. Обычно она делилась со мной тайнами не в такой форме. Помню, как принцесса, на которой в тот день был голубой костюм от Шанель, сказала: «Тебя наградят медалью, Пол!». Затем она рассказала мне, что, по личному распоряжению Ее Величества, меня наградят медалью королевы Виктории.
— Давно пopa! — закончила принцесса. — Сам понимаешь, что ты пока не должен об этом знать. Но ты же знаешь все мои тайны, вот я и не удержалась. Я так за тебя рада, Пол!
Я был потрясен. В честь своего дня рождения в июне королева собиралась наградить меня за двадцать один год королевской службы. Значит, она, наконец, решила поощрить меня за то, что я выгуливал ее девять собак.
Кажется, принцесса радовалась даже больше, чем я.
— После награждения, — сказала она, — я поведу тебя к Маре (ресторан «Сан- Лоренцо»). Там мы отметим это событие шампанским.
Когда 17 июня официально объявили о награждении, принцесса, которая в это время была в Вашингтоне — она ездила поздравить с восьмидесятилетием Кэтрин Грэм, — прислала мне телеграмму:
Утром 6 июня — в день, когда мне исполнилось тридцать девять, я вошел в свою буфетную и обнаружил на столе коробку с подарком, а на ней конверт. В коробке оказались золотые часы «Лонжин» на черном кожаном ремешке, а в конверте — послание:
1 июля, когда принцессе исполнилось тридцать шесть, Кенсингтонский дворец снова стал похож на цветочный магазин. Цветы стояли во всех вазах, какие только нашлись во дворце. Джанни Версаче прислал шестьдесят белых роз, а Джорджо Армани — двенадцать крупных лилий. Принц Уэльский прислал из Хайгроува большую ароматическую свечу. Мохаммед Аль-Файед — владелец сети магазинов «Хэрродз» — кожаную сумочку. Первой ей позвонила мачеха, Рейн Спенсер, затем ее поздравила по телефону Люсия Флеча де Лима. У себя в Вашингтоне она специально проснулась в три часа ночи, чтобы успеть поздравить принцессу одной из первых — в восемь часов по британскому времени. Вот что значит настоящие друзья.
По долгу службы я должен был догадываться не только о желаниях принцессы, но и о том, чего хотят молодые принцы. Уильям и Гарри знали, что подарки к Рождеству мать
