себя, что ее маленькая девочка все еще не наигралась в невесту. Если бы кто-нибудь высказал это предположение вслух, Беверли бы уничтожила его.
— Вы не против, если я время от времени буду звонить вам, Люсьен? — спросила Беверли уже в машине. — Я имею в виду после того, как мы уедем.
— Совсем нет, — ответил он.
— Я не могу называть вас папой, потому что не помню своего настоящего отца и привыкла к тому, что всегда была только с мамой.
Его глаза сузились, и он предложил своей падчерице сигарету.
— Он умер, когда я была совсем малышкой, — как бы ничего не заметив, продолжила она. Потом, посмотрев на марку сигарет, добавила: — Мне было три года. Наверняка кто- нибудь обязательно полюбил бы мамочку, если бы она не тратила все свое время на меня.
— Да. — Люсьен наконец позволил себе удивиться ее бестактности.
— Я уверена, что она могла выйти замуж задолго до встречи с вами. Я всегда очень хотела видеть ее счастливой…
— А она не говорила, счастлива ли она, что вышла за меня? — очень тихо спросил Люсьен.
Беверли отметила, что его голос дрогнул.
— Да, по-моему, она счастлива. К тому же ей больше не надо заботиться не только обо мне, но и о себе, кажется, тоже. И еще она не одинока, а это самое главное.
— Будем надеяться, что Каро тоже так считает.
Столик, заказанный Люсьеном, был совсем близко к оркестру. И казалось, что музыка лилась отовсюду. Она была такой зажигательной, что даже Каро захотелось потанцевать. Увидев это, Люсьен сказал:
— Я не совсем одобряю все это, но похоже, что ты очень хочешь последовать примеру своей дочки. Я прав? — спросил он. — К тому же мне кажется, что ты должна танцевать восхитительно.
— Но ведь Беверли тоже прекрасно танцует, — запротестовала она.
— О да, она хорошо танцует, — согласился он. — И сама она тоже очень красивая. Так подарите ли вы, о прекрасная незнакомка, мне этот танец? — спросил он с улыбкой.
Люсьен во всем был идеальным мужчиной, поэтому и танцевать с ним было неописуемо приятно. Они танцевали, влюбленно глядя друг другу в глаза.
— Люсьен, — спросила она в конце, — тебе правда нравится Беверли? Не так ли?
— Ответ положительный. Больше всего мне в ней нравится то, что она так предана тебе.
— Как ты это узнал?
— Ну, знаешь, ее преданность приобретает такие заметные формы, что порой мне хочется по-отечески ее выдрать. Если серьезно, она сказала, что видеть тебя счастливой для нее очень важно. И сказала она это от чистого сердца.
— Но я ведь же счастлива, — поспешно заверила она его.
— Это действительно так, дорогая? — спросил он. — Я хотел бы искренне на это надеяться.
Каро немного нахмурилась. Неужели можно столько узнать о человеке, просто посмотрев ему в глаза?
Он проводил ее к столику. Немного позже они заметили за одним из столиков Ольгу Спиро и Брайана Вудхилла. И с этого момента все ощутили новый прилив веселья.
Каро танцевала так, как никогда за всю жизнь: с Дэвидом, с Брайаном и с Люсьеном, если тот не танцевал с Беверли или Ольгой. Каждый раз, когда Каро смотрела на своего мужа, у нее учащалось сердцебиение, а под сердцем разливалось тепло.
Но тут совершенно некстати Каро вспомнила, как однажды Люсьен зашел в гостиную во время одного из ее уроков немецкого языка. Заметив, как Ольга взглянула на него, она никак не могла понять, с какой стати она предложила ей свою помощь. Очевидно, то, что Люсьен считал данью дружбе, для Ольги было жертвой во имя любви. Наверное, поэтому она так тонко понимала, что может чувствовать и о чем может грезить Люсьен. Каро ощутила приступ жалости.
Ее при этом очень удивило, что любовь другой женщины к мужу совсем не беспокоила ее. Она знала, что, если бы Люсьен хотел жениться на Ольге, он сделал бы это задолго до своей встречи с Каро. Может быть, оставляя фотографию Барбары на его столике, она подумала, что напоминание о первой жене остановит его?
Когда тем вечером она наблюдала за танцем Ольги и Люсьена, она наконец-то почувствовала к ней симпатию. Может быть, все-таки ей удастся выполнить просьбу Люсьена и подружиться с этой в общем-то несчастной фрейлейн? А вот Брайану Вудхиллу не надо было объяснять, как она сейчас нуждается в друзьях. Его глаза с первых минут знакомства сказали ей, что его дружба ей обеспечена. И в этот вечер все подтвердилось, когда они танцевали и даже просто разговаривали, сидя за столиком. Даже Люсьен немного ревниво посматривал в их сторону.
Вскоре Ольга и Брайан пересели за их столик, и мистер Вудхилл сказал, что очень удивился, увидев Каро и Люсьена в этом ресторане.
— Я наблюдал за вами, пока вы нас не заметили, — признался он Каро. — Я думал, что вы хотите остаться в семейном кругу.
— Несколько недель назад, — в свою очередь призналась Каро, — я смирилась с мыслью, что моя дочь уже замужем. Я не могла бы себе представить, что буду танцевать до часа ночи. Ведь я столько лет не делала этого!
— Не может быть! Чем же вы занимались все это время?
— Просто жила в маленькой квартире в Челси.
— Я тоже когда-то жил в Челси, — заметил Брайан. — Это прекрасный район Лондона. Но вы же не просто жили, а наверняка чем-нибудь занимались?
— Вы правы. Я писала миниатюры.
— Миниатюры? — переспросил он. — Мог ли я их когда-нибудь видеть?
Она робко призналась, что один журналист написал о ней и ее миниатюрах небольшую статью и что до свадьбы ее звали Каро Йорк.
— Но ваши работы так изысканны! — воскликнул он. — Как и вы, — добавил он, но вовремя остановился.
Каро почувствовала нотку теплоты в его голосе.
— А вы будете заниматься этим дальше? После замужества, я имею в виду, — спросил он. — Если вы не очень удивитесь, то я скажу, что вряд ли вижу в вас только жену Люсьена.
— То, что он так много внимания уделяет работе, значит, что мне придется довольно много времени проводить в одиночестве. Стоит чем-нибудь заняться. Раньше я никогда не располагала таким количеством свободного времени, поэтому я чувствую себя немного странно.
— Главное, не позволяйте себе лениться. Что касается того, чем занять оставшееся время… Если не ошибаюсь, вы здесь недавно? Вы еще не успели как следует рассмотреть Швейцарию! Я уверен, что Люсьен будет не против, если я покажу вам достопримечательности, к тому же погода за нас, — сказал он, улыбнувшись.
— Вы так добры, — ответила она. — Но не думайте, что я собираюсь лениться.
Все вернулись к столу. По Беверли было заметно, что она в восторге от вечера, от своих спутников, а больше всего от себя самой. Когда она села, она шепнула Каро на ухо:
