— Мы с вами должны подружиться, — объяснила она. — Абсолютно ясно, что сейчас вы чувствуете себя здесь немного странно, но это пройдет. Мне кажется, у нас с вами много общего.
— Я тоже на это надеюсь, — с улыбкой ответила Каро.
Она не была уверена ни тогда, ни сейчас, нравится ли ей эта Ольга Спиро и настанет ли такой день, когда они действительно станут близкими подругами.
— Кстати, Ольга может быть прекрасным учителем немецкого языка для тебя! — с энтузиазмом заметил Люсьен. — Я спрошу ее об этом, как только мы вернемся.
— Как давно ты знаешь фрейлейн Спиро?
— Очень давно, нас познакомили еще за год или два до моей первой женитьбы.
— Значит, она знала твою первую жену?
— Да, Барбара и Ольга были лучшими подругами. Ольга последняя видела Барбару в живых. — На мгновение взгляд Люсьена затуманился, но усилием воли он прогнал печальные воспоминания.
— А Барбара тоже была англичанкой?
— Да, но как ты это узнала?
— Не знаю, не помню, просто почувствовала.
Он резко встал.
— Не волнуйся, — сказал он, держа ее руки в своих, — ты скоро узнаешь всех моих друзей и знакомых, даже пациентов, если захочешь, и прекрасно войдешь в мою жизнь. И если когда-нибудь я не смогу проводить с тобой много времени, то не думай, что я не хочу тебя видеть, просто так могут сложиться обстоятельства. Как только я смогу сделать перерыв в работе подольше, мы устроим настоящий медовый месяц, слетаем в Париж или куда-нибудь еще. Как тебе это?
— Отлично, — ответила она и подумала, что это именно то, чего ей не хватало, и что только здесь, в горах, он всецело принадлежит ей. В ее душу закралась мрачная мысль, что, как только они уедут отсюда и вернутся к обыденной жизни, она потеряет часть своей власти над ним. И еще она подумала, что его душой до сих пор владеет та, которой уже нет в живых.
Когда они вернулись в Оберлакен, на пороге дома их встречал дворецкий и вся прислуга. Каро извинилась перед слугами, говорящими на немецком, что, к сожалению, не знает их языка, но в ближайшее время собирается выучить его.
Весь дом был в цветах. В холле стояли несколько особенно изысканных цветочных композиций, глядя на них, было ясно, что тут не обошлось без Ольги Спиро. Поднявшись по лестнице, Каро очень смутилась, увидев роскошную спальню, где все эти годы Люсьен спал один, и только теперь он забудет о своем одиночестве. Фрау Бауэр показала две гардеробные, в каждой из которых был небольшой диванчик. Каро вспомнила, что читала в романах прошлого века, зачем нужны такие диванчики, и это наполнило ее сердце тоской. Если они с Люсьеном когда-нибудь поссорятся, можно будет выспаться, не заходя в супружескую спальню.
Так как фрейлейн Нейгер срочно понадобилось выяснить какой-то вопрос, Люсьен пошел с ней в офис. А Каро осталась в комнате наедине с фрау Бауэр. Она осмотрела комнату внимательней и решила, что это самая шикарная спальня из всех, которые она когда-либо видела. Ковер и стены были нежно-бежевыми, а покрывало на кровати и шторы на окне из темно-розовой парчи. На туалетном столике стояла ваза с розами цвета персика, гармонировавшими с тоном кожи Каро, их тоже явно подбирала Ольга.
На столике Люсьена помимо всевозможных щеток и расчесок стояла фотография в большой серебряной рамке. Каро посмотрела на нее и похолодела. На нее смотрела юная женщина с самыми прекрасными на свете глазами — большими, завораживающими, может, даже колдовскими. Идеальное лицо обрамляли мягкие темные локоны. Внизу, в самом углу фотографии, была надпись: «Люсьену от Ба».
Фрау Бауэр явно смутилась, когда Каро несколько раз повторила эту фразу, пытаясь понять ее суть.
— Фрейлейн Спиро сказала оставить фотографию там, где она всегда была, — извиняющимся голосом произнесла она.
— Все в порядке, — ответила Каро и успокаивающе улыбнулась. Она решила, что Ольга не стала убирать фотографию, считая, что ее уберет сам Люсьен.
В тот момент, когда Каро уже собиралась поставить фото на место, появился Люсьен, он успел заметить уголок рамки, смущение прислуги и напряженное выражение лица своей жены. Подойдя к столику, он взял фото из рук Каро и быстро спрятал его в стол, потом развернулся лицом к ней.
— Все в порядке? — спросил он.
— Все прекрасно, — заверила она его.
Каро подошла к своему столику и стала восхищаться розами:
— Не правда ли, они просто чудесны? Со стороны фрейлейн Спиро было очень мило украсить дом к нашему приезду. Эти розы мои самые любимые.
Люсьен встал позади нее:
— Извини, это моя ошибка. Это я должен был убрать фотографию до твоего приезда.
— Нет, все в полном порядке, — сказала она, глядя на каштаны, растущие за окном. — Она действительно была так красива, да?
— Очень, — согласился он.
— Если хочешь, можешь оставить ее, — сказала она тихо после минутного молчания.
Он развернул ее к себе лицом, сказал: «Не глупи!» — и вышел из комнаты.
Немного позже он вернулся, одетый в белый элегантный костюм, очень шедший к его смуглому лицу. Остановившись в дверях, он взглянул на нее, пытаясь прочесть ее мысли, потом взял ее руки в свои и поцеловал.
— Дорогая, — сказал он, мягко погладив ее волосы, — боюсь, что я должен оставить тебя одну в первый же твой вечер в новом доме. Ты меня простишь? Это очень важный ужин исключительно в мужской компании. Мне только что напомнила о нем фрейлейн Нейгер.
— Тогда ты должен идти, — ответила она, не глядя на него, — я и не думала отвлекать тебя.
— Я надеюсь, ты не будешь чувствовать себя одиноко. Чем ты займешься?
— Я закончу распаковывать вещи, попрошу фрау Бауэр приготовить мне ужин и пораньше лягу спать. А может, немного почитаю перед сном.
— Но для начала тебе стоит прочитать вот это, — сказал он, передав ей в руки небольшой конверт, доставленный экспресс-почтой и подписанный почерком Беверли.
— Они скоро приедут, я так рада, — сказала Каро.
— Правда? Только давай без слез, — сказал он, с улыбкой смахивая слезу, едва
