увитые плющом романтичные террасы в первую очередь предлагали посетителям посидеть в соломенных креслах, а то и вздремнуть часок. Вообще этот отель определенно был самым уютным в мире любовным гнездышком.
Этот день был просто изумительным, наверное, таким и должен быть каждый весенний день. Во время заката вершины гор окрасились в нежно-розовый цвет, и снег на них казался теперь клубничным мороженым или кремом, который бывает на торте в день рождения. Ниже уровня снегов начинались леса. Из-за контраста с бело-розовыми вершинами они стали такими мрачными, даже немного пугающими. Вечерний свет был приглушенным, как будто вся долина закуталась в пурпурную вуаль.
Люсьен проводил Каро на балкон, и они долго любовались этим живописным видом. В свете заходящего солнца его жена выглядела как колдунья, и ее голос звучал нежно и задумчиво, когда она говорила, что здесь очень красиво.
— Значит, тебе нравится.
— Конечно.
Она развернулась и взглянула на своего мужа, в этот момент он всматривался в глубину ее глаз, словно пытаясь отгадать тайну, скрытую в них.
— Какие прекрасные у тебя глаза, — сказал он, мягко касаясь пальцами ее век, — они такие ясные, как серебро, и в то же время мягкие, как бархат, и такие таинственные, когда отражают блеск этого снега. Ты даже не представляешь, насколько я счастлив, что эти глаза принадлежат теперь только мне.
Он наклонился и нежно поцеловал веки Каро, потом кончик носа, персиковые щеки, маленькую теплую впадинку на шее и, наконец, губы.
На следующий день Люсьен ушел прогуляться в горы до того, как она встала. Вдоволь понежившись в постели, Каро вышла на балкон. Она наблюдала сверху, как он шел в глубь соснового леса, росшего невдалеке от отеля. Здесь, в горах, он был совсем другим, может, просто более раскованным. Она не могла обнаружить ни единого недостатка в своем новом муже, по мере того как узнавала его все ближе — ни когда они были в Оберлакене, ни сейчас, когда они нашли пристанище в этом отеле. Каро не раз ловила себя на мысли, что испытывает даже некоторую досаду оттого, что Люсьен все время оказывается таким безупречным.
Она надела длинную струящуюся разноцветную юбку и снежно-белую блузку и вышла из отеля. Каро стала спускаться вслед за ним по горной тропе. Заметив его впереди, она отвлеклась, споткнулась и, падая, инстинктивно схватилась за сосновую ветку, не думая о том, что может уколоться до крови. Люсьен взял ее под локоть и посмотрел прямо в глаза.
— Несчастный случай? — важно спросил он. — Нужно быть более аккуратной, играя с сосновыми иголками. Когда ты собираешься начать взрослеть, а, Каро?
— Я и так уже слишком взрослая, — ответила она, улыбнувшись и с притворной наивностью взглянув на него.
— Я тебе не верю, но знаю, что и некоторые люди постарше нас делают довольно серьезные и опасные ошибки.
— Может быть, ты намекаешь, что мое раннее замужество и рождение Беверли — тоже не более чем ошибка? — спросила она сухо.
Его темные глаза на мгновение стали непроницаемыми, но спустя пару секунд вновь зажглись огоньком.
— Ты же знаешь, — мягко стал оправдываться он. — Я очень хочу увидеть твою дочь и познакомиться с ней, но пока я ведь даже не говорил с ней никогда. Извини, если невольно у меня получилась глупая шутка.
Она немного смягчилась. Может быть, он действительно имел в виду что-то другое, а не хотел ее обидеть.
— Беверли — очень милая девочка, я всегда ей гордилась, — все еще с некоторой горячностью продолжала она.
— Да-да, и ты выдала ее замуж за очень милого и благоразумного юношу из богатой семьи. Конечно же ты их очень любишь. Не зря же так старательно заботилась об их будущем, верно?
— Дэвид — сын барона, — подтвердила она, — и, надеюсь, он унаследует этот титул не очень скоро, потому что мы очень сдружились с его отцом.
— И Беверли будет леди какой-то там? Что же, это просто восхитительно, ничего не скажешь, — смиренно согласился Люсьен, но в глазах его плясал все тот же подозрительный огонек. — Как же я хочу увидеть их обоих! Особенно я хочу посмотреть, как они отреагируют на то, что ребенок у твоей дочки может появиться на свет одновременно с дядей или тетей. Вот я и думаю: очень ли они обрадуются этому прекрасному подарку? Наверняка они были намерены осчастливить тебя тем, что в обществе внука тебе не придется страдать от одиночества?
— О нет! — воскликнула Каро и густо покраснела.
— Тебя так легко вогнать в краску! — заметил он, засмеявшись. — К тому же ты так прелестна, когда смущаешься, что очень трудно устоять перед соблазном. Каро, у тебя совсем не получается сдерживать эмоции. И все-таки я думаю, что ты можешь этому научиться. Хотя я предпочитаю любить тебя такой, какая ты есть на самом деле.
Во время всего этого разговора он поглядывал на нее немного с хитрецой, и она так и не смогла понять, что бы это значило.
Потом, увидев, что она опять покраснела, он взял ее руки в свои и покрыл их поцелуями. Он поцеловал каждый пальчик, каждую линию на ладони. Так прошло минут пять, потом он нежно обнял ее и не менее нежно поцеловал.
— Скажи мне, — спросил он нежно, — о чем ты только что подумала, когда смотрела на небо?
— О том, как скоро ты пожалеешь, что женился на мне, — ответила она, нежно пригладив его волосы и прижавшись к его крепкой груди. — Как это ни грустно, но я все еще думаю, что наш брак был всего лишь минутной прихотью.
— Хорошенькие мысли для новобрачной, — заметил он. — И позволь узнать, когда же ты пожалеешь, что вышла за меня?
— Никогда, — уверенно пообещала она.
— Любимая! — удивленно воскликнул он. — Так почему же у тебя возникла мысль, что я пожалею? Ты ко мне не очень-то справедлива. И я вообще не могу понять, почему ты именно сейчас об этом думаешь.
— Не знаю. Может быть, потому, что ты меня слишком плохо знаешь. Мы даже говорим на разных языках. То есть ты просто идеально говоришь на английском, но я не знаю по- немецки ни слова.
— У тебя впереди куча свободного времени, и я найду тебе учителя.
— Я могу помешать тебе в повседневной жизни, за столько лет ты наверняка привык к холостяцкой свободе, к тому же я не знаю никого из твоих друзей.
— Почему же, ты ведь теперь знаешь Ольгу.
— Ах да, фрейлейн Спиро.
Каро была не совсем уверена, какое впечатление осталось у нее от Ольги. Они впервые встретились за обедом, который устроил для них Люсьен за два дня до свадьбы. Каро всегда считала себя обычной женщиной, но к середине обеда она узнала о себе много нового. Оказалось, что у нее глаза мадонн Боттичелли, очень стильно подобранная одежда и что вообще она близка к идеалу женщины.
Ольга слегка коснулась ее руки.
