не имеет. Он так часто слышал из ее уст (причем свято тому веря), будто, если уж он займет решительную позицию, так его с места не сдвинешь, что скромно почитает себя человеком сильного характера, и даже не пытается вспомнить, когда это в последний раз он занимал решительную позицию. В двусмысленных разговорах, которые ведут порою о будущем счастливые супруги, он всегда выражает надежду на то, что первым уйти придется ему, ибо он всем заправляет; жена в ответ только молча пожимает ему руку, однако про себя твердо установила иной распорядок. Скорее всего, жизнь в доме священника построена примерно по тому же образцу, однако мы не знаем наверняка, потому что не видели жену мистера Эми. Мистер Эми еще более общителен, чем мистер Морланд; говорят, что он знает всех и каждого в графстве, и несколько раз ему случалось упасть с лошади, потому что он упорно приветствует всякого встречного. После посещений Лондона он обычно возвращается в угнетенном состоянии духа: на столичных улицах слишком много людей, которым он не может отвесить дружеский поклон. Он не прочь почитать книгу, если знает, где живет автор, или кого-нибудь из его родни, а в театре для него куда важнее услышать, что у актрисы трое детей, один из которых болен корью, нежели следить за ее сценическим талантом. У священника и хозяина дома есть общее приятное увлечение: оба коллекционируют гравюры; последующая сцена повторяется между ними крайне часто. Оба склонились над последним приобретением сквайра.)
Мистер Эми. Интересно, интересно… Славная подборочка. Должен признать, Джеймс, у тебя чутье истинного коллекционера.
Мистер Морланд. Ну, да, я этим делом увлечен, ты же знаешь; и уж если выберусь в кои-то веки в Лондон, так уж не могу не потратиться — на свой скромный лад, конечно. Вот эти достались мне очень недорого.
Мистер Эми. Чутье. В этом тебе не откажешь.
Мистер Морланд. Ох, не знаю, право.
Мистер Эми. Да-да, Джеймс, не откажешь. Ты купил их у Петеркина на Дин Стрит, не так ли? Да уж я-то знаю. Я их там видел. Я тоже хотел их купить, да только мне сказали, что право первенства за тобой.
Мистер Морланд. Прости, Джордж, что опередил тебя; таков уж мой обычай — пролезть первым. У тебя тоже немало славных гравюр.
Мистер Эми. Вот чутья твоего у меня нет, Джеймс.
Мистер Морланд. Должен признаться, что я уж своего не упущу. (До сего момента оба состязались в святости.)
Мистер Эми. Пожалуй, что и так. (Маска святого падает.) Кое-что ты все-таки упустил вчера у Петеркина.
Мистер Морланд. О чем это ты?
Мистер Эми. Ты не осмотрел маленькую подборку, что лежала прямо под этой.
Мистер Морланд. Я пролистал ее; так, ничего не стоящая ерунда.
Мистер Эми (с отвратительным самодовольством). Все, кроме одной, Джеймс; все, кроме одной.
Мистер Морланд (передернувшись). Что- нибудь ценное?
Мистер Эми (воплощение кротости). Так, всего лишь пустячок работы Гейнсборо.
Мистер Морланд (слабо). Что! И ты его купил?
Мистер Эми. И я его купил. Я человек бедный, но я решил, что десять фунтов за Гейнсборо — не слишком-то много. (Дьявол уже овладел обоими.)
Мистер Морланд. Десять фунтов! С автографом?
Мистер Эми. Без автографа.
Мистер Морланд (снова готовый стать ему другом). Ага!
Мистер Эми. Что ты хочешь сказать этим своим «Ага!», Джеймс? Будь гравюра с автографом, неужели я бы получил ее за десять фунтов? Ты вечно разглагольствуешь о своем чутье; полагаю, что малая толика чутья и мне иногда позволена.
Мистер Морланд. Во-первых, вовсе я не вечно разглагольствую о своем чутье; во-вторых, я не верю, что это Гейнсборо.
Мистер Эми (с достоинством). Пожалуйста, только не горячись, Джеймс. Если бы я мог подумать, что ты способен позавидовать моей маленькой находке — которую сам же и пропустил… я бы не принес ее сюда, чтобы показать тебе. (С возмутительно торжествующим видом достает свернутую в трубку гравюру.)
Мистер Морланд (отпрянув). Так, значит, вот она.
Мистер Эми. Вот она. (Христианский долг диктует сквайру осмотреть приобретение.) То-то! На этот раз мне посчастливилось. Полагаю, в следующий раз повезет тебе. (Торжествующее выражение переходит с одного лица на другое.)
Мистер Морланд. Интересно, Джордж… весьма интересно. Но со всей определенностью могу сказать, что это не Гейнсборо.
Мистер Эми. Со всей определенностью утверждаю, что Гейнсборо.
Мистер Морланд. Со всей определенностью говорю, что нет. (К этому моменту в спор вступили спицы, но на них никто не обращает внимания.) Я бы сказал, работа умелого любителя.
Мистер Эми. Посмотри на телегу, посмотри на фигуру позади нее.
Мистер Морланд. Слабо и натянуто. Посмотри на эту лошадь.
Мистер Эми. Гейнсборо случалось рисовать нелепейших лошадей.
Мистер Морланд. Согласен, но он никогда не размещал их так неудачно. Эта лошадь разрушает всю композицию.
Мистер Эми. Понятия не имел, что у тебя такая низменная натура.
Мистер Морланд. Мне не нравится это замечание; ради тебя же не нравится. Никто не радовался бы больше меня, если бы тебе посчастливилось напасть на Гейнсборо. Но это! К тому же, посмотри на бумагу.
Мистер Эми. Что не так с бумагой, мистер Морланд?
Мистер Морланд. Машинная работа. Эта бумага сошла со станка, когда Гейнсборо уже много лет как покоился в могиле. (После дальнейшей инспекции мистер Эми против воли убеждается в ошибке, и находка водворяется в карман гораздо менее бережно, нежели была извлечена.) Не кипятись ты так, Джордж.
Мистер Эми (величественно). Никто не кипятится; кстати, буду весьма признателен, если вы перестанете называть меня Джорджем.
