себя совершенно беспомощным. Он только с ужасом смотрел на Крюка, широко раскрыв глаза. Так бывает со всеми детьми, когда они впервые столкнутся с несправедливостью. Они твёрдо верят в то, что с ними должны поступать по справедливости. И когда ты этого не выполнишь, они смогут полюбить тебя опять, но уже не смогут быть такими, как раньше. Все мы помним первую несправедливость в нашей жизни — все, кроме Питера. С ним часто поступали несправедливо, но он всегда забывал об этом. Должно быть, в этом и состоит главное отличие Питера от всех нас.
И вот, столкнувшись сейчас с несправедливостью, он повёл себя так, будто с ним это случилось впервые. Он только беспомощно смотрел на капитана. Дважды железный крюк вонзался ему в грудь.
Через несколько минут мальчишки увидели Крюка: он изо всех сил плыл к своему бригу, на его страшном лице не видно было торжества, оно всё побелело от ужаса. За ним гналась Крокодилица. В другое время мальчишки поплыли бы за ним с радостными криками, но сейчас им было не до того: они никак не могли найти Венди и Питера. Они обыскали весь залив, громко звали их, но всё напрасно. Они нашли шлюпку и поплыли в ней к берегу.
— Венди! Питер! — кричали они всю дорогу. Но в ответ раздавался только насмешливый хохот русалок.
— Должно быть, они поплыли или полетели домой, — решили мальчишки.
Они не очень волновались, потому что верили в Питера. Им уже было даже весело — ведь сегодня они поздно лягут спать, и в этом во всём виновата сама мама Венди!
Когда голоса их замерли вдали, над заливом воцарилась мёртвая тишина. Внезапно её нарушил слабый крик:
— На помощь! На помощь!
Что это? Там у скалы виднелись две фигуры. Девочка была без сознания, мальчик поддерживал её голову над водой. Из последних сил Питер втащил Венди на скалу и рухнул рядом. Он слышал, как поднимается прилив, и знал, что скоро вода зальёт их, но он так устал, что не мог шевельнуться. Вскоре он тоже потерял сознание.
К скале подплыла русалка, ухватила Венди за ноги и стала потихоньку стаскивать её в воду. Почувствовав, что Венди ускользает, Питер вздрогнул и открыл глаза. И вовремя: ещё минута, и Венди была бы в воде! Ему пришлось открыть ей всю правду.
— Мы на скале, Венди, — сказал он, — но она всё уменьшается. Скоро её покроет вода.
Она не понимала.
— Надо торопиться, — бодро сказала она.
— Да, — произнёс он слабым голосом.
— Поплывём или полетим?
Он больше не мог от неё таиться.
— Как, по-твоему, Венди, ты добралась бы до острова без меня?
Пришлось ей признаться, что она очень устала. Он застонал.
— Что с тобой? — забеспокоилась она.
— Я не могу тебе помочь, Венди. Крюк меня ранил. Я не могу ни плыть, ни лететь.
— Неужели мы так и утонем?
— Смотри, как поднимается вода.
Они закрыли глаза руками, чтобы не видеть этого страшного зрелища. Они были уверены, что скоро наступит конец. Вдруг что-то зашуршало у Питера за спиной, как бы спрашивая: „Не могу ли я вам помочь?“
Это был бумажный змей, которого Майкл смастерил несколько дней назад. Он вырвался у Майкла из рук и улетел.
— Змей Майкла, — сказал Питер равнодушно.
Но через мгновение он схватил змея за хвост и подтянул к себе.
— Он поднял Майкла с земли! — воскликнул Питер. — Почему бы ему не поднять и тебя?
— Нас обоих!
— Двоих он не вытянет. Майкл и Задира пробовали, но у них ничего не вышло.
— Давай бросим жребий, — предложила отважная Венди.
— Нет! Ты ведь девочка!
Он обвязал хвост змея вокруг её пояса. Венди изо всех сил цеплялась за Питера, она не хотела оставлять его одного.
— Прощай, Венди! — сказал Питер и столкнул её со скалы. Змей взмыл высоко в небо и скоро скрылся из виду. Питер остался один.
Вода уже почти совсем закрыла скалу, только маленькая площадка оставалась сухой. Скоро и она исчезнет. Бледные блики света скользнули по воде, и вот послышались звуки — самые мелодичные и самые печальные на свете: это русалки, глядя на луну, запели свои песни.
Питер не был похож на других мальчишек, но тут и ему стало страшно. Дрожь пробежала по его телу, будто волна по морю; но на море волна бежит за волной, а Питер дрогнул только раз. В тот миг он гордо выпрямился, и на лице его заиграла улыбка; сердце стучало у него в груди, словно барабан. Казалось, оно говорило: „Умереть — вот это настоящее приключение!“
Глава 9. Птица-Небылица
Русалки, пропев все свои песни, отправились одна за другою домой, в свои подводные спальни. Питер был слишком далеко и не мог услышать, как русалки захлопнули за собой двери; но на каждой двери в коралловых пещерах, где живут русалки, висит крошечный колокольчик, и он звенит, когда дверь открывают и закрывают (как во всех лучших домах у нас на материке). И звон колокольчиков Питер услышал.
А прилив всё поднимался и поднимался, вот уже вода подкралась к его ногам. Чтобы скоротать время до той минуты, когда она поглотит его, Питер стал следить за каким-то предметом, плывущим по воде. Сначала он принял его за кусок бумаги, возможно разорванного змея, — интересно, подумал он от нечего делать, когда он доплывёт до берега.
Вскоре он заметил, что предмет этот, как ни странно, плывёт будто к какой-то цели, борясь с приливом и иногда даже одолевая его; когда ему это удавалось, Питер, который всегда был на стороне слабого, громко хлопал в ладоши. Какой отважный кусок бумаги!
Впрочем, какая же это бумага!?
Да это Птица-Небылица! Она из последних сил пытается добраться в своём гнезде до Питера. Она гребёт крыльями (с той поры, как её гнездо упало в воду, она этому научилась), стараясь подогнать своё необычное судно к скале, но силы её на исходе. Она приплыла, чтобы спасти Питера, отдать ему гнездо, хоть в нём и лежат яйца. Не понимаю я её! Конечно, он пожалел её в своё время, но ведь не раз бывало, что он её и дразнил. Просто, видно, у неё, так же как и у миссис Дарлинг и всех остальных, сердце таяло, когда она глядела на его молочные зубы.
Она окликнула Питера и всё ему объяснила, а Питер в ответ спросил, что она здесь делает, только, конечно, они совсем не понимали друг друга. В сказках люди без труда
